Мир чеченцев. XIX век. Зарема Ибрагимова

часто обсуждали предполагаемые реформы, различные общественные вопросы, начальство и вообще очень живо интересовались политикой²⁹⁰.

      В первое время после покорения Кавказа русская администрация для проведения тех или других реформ прибегала к содействию самих туземцев, собирая представителей горских племён на большие народные собрания. Затем в основу управления был положен бюрократический централизм, со своим неизменным спутником – бюрократическим произволом²⁹¹. Горцы, видя возле себя русское население, пользующееся большей самостоятельностью в своих внутренних делах, невольно начинали чувствовать себя в бесправном положении. Вместе с тем и русское население начинало свысока относиться к туземцам, как к людям, которым не доверяют власти²⁹².

      В первые годы после завершения Кавказской войны власть в некоторых районах была предоставлена бывшим шамилёвским наибам и кадиям, которые, перейдя из наибов в поручики и майоры, со службы имаму на службу царю в рамках военно-народного управления, сохранили свои прежние, властные полномочия. Последствием такой политики, кроме чисто военных целей – приобретение союзников в лице бывшей шамилёвской знати для борьбы с имамом; стало относительно беспрепятственное утверждение российской администрации в Чечне и Дагестане, в условиях роста терпимости к русским властям²⁹³. В 1860 году Глиноецкий, путешествовавший по Дагестану, отметил следующую стадию этой политики: «…почти все лучшие шамилёвские мюриды находятся в настоящее время в милиции, окружающей генерал-майора Лазарева». С первого же момента вступления своего в горную Чечню царизм почувствовал возможность использования руководства имамата в будущем и позаботился о его спасении. Царизм уничтожал власть имама, но он не желал действительного истребления горской верхушки, великолепно сознавая, что с ней сговориться можно и что её необходимо будет ещё использовать для утверждения своего владычества в горах. Вот почему русское командование вдруг стало проявлять исключительную любовь к своим врагам, немедленно начав поиски полезных компромиссов, предоставляя защиту недавним неприятелям²⁹⁴. Многие наибы Шамиля, управлявшие в Чечне, запятнали свою репутацию в глазах народа, казня по приказу имама людей. Родственники убитых обязаны были отомстить им за содеянное. В 1858 году Н.И. Евдокимов в одном из своих рапортов сообщал руководству: «Начавшееся в Шатое восстание быстро разлилось до приделов Грузии. Жители устремились с ожесточением на всех и на всё, что олицетворяло в их глазах мюридизм. Во всех обществах, которые могли рассчитывать на поддержку с нашей стороны, народ стал резать без разбора начальников, поставленных от Шамиля, кадиев и мулл, присланных из Тавлии (Дагестан), составляющих большинство мусульманской иерархии у горных чеченцев, и вообще людей тавлинского происхождения, находящихся в их стране»²⁹⁵.

      Царизм закрепил свой союз с верхушкой имамата, официально признав в одном весьма любопытном приказе необходимость