Мама для демонёнка. Лилия Бланш

ие детей в придачу ко всем жизненным неудачам. – Ты потерялась? Тебе помочь найти родителей?

      – Вообще-то, нет. Я не терялась и прекрасно знаю, где находятся мои родители.

      – Вот и отлично! – обрадовалась я и поспешила захлопнуть дверь. Не тут-то было. С той стороны снова постучали и раздалось совершенно неожиданное заявление:

      – Подожди! Ты – моя мама!

      – Ты ошиблась, – крикнула я через дверь. – У меня нет детей. До свидания, Кристабель! Приятно было познакомиться!

      – Ты просто не помнишь! – крикнула девочка с надрывом. – Тебя заколдовала злая ведьма, ты потеряла память…

      Так, ребёнку срочно нужна психиатрическая помощь. Конечно, меня это не касается, но не оставлять же её в беде.

      – У нас и папа есть! Ты его очень любишь, а он тебя!

      Аргумент мне понравился. То есть мне предлагается не только ребёнок, но ещё и мужчина в комплекте. Обычно появление ребёнка минусует наличие мужчины – по крайней мере, так показывает печальный опыт всех моих подруг.

      – Вот и иди к папе! – крикнула я, передумав открывать дверь и оказывать помощь. Вдруг папа прячется за углом и только и ждёт, чтобы наброситься на меня, вырубить и ограбить квартиру. А что? Вполне рабочая схема.

      – Не пойду! Я специально от него сбежала, чтобы найти тебя!

      Час от часу не легче.

      – То есть папы тут нет? – уточнила я и попыталась рассмотреть в дверной глазок признаки наличия папы где-то на лестничной площадке.

      – Нет!

      Я постояла, продолжая оценивать обстановку через глазок, потом быстро распахнула дверь, за руку втащила девочку в квартиру и закрылась на все возможные замки. На вид ей было лет пять и, кроме того, что Кристабель имела все задатки вырасти в умопомрачительную красавицу, выглядела она обычно. Одежда чистая, опрятная, возможно, что недешёвая – хотя в детских марках я не разбираюсь. Синее платьице, бежевый плащик, миленькие туфельки с бантиками и стразами. Густые тёмные волосики перехвачены лентой в тон платью.

      – Так, у меня два варианта. Либо ты потерялась и тебе нужна помощь, либо ты – маленькая мошенница и твой папа ждёт за углом, чтобы ограбить мою квартиру.

      – Моему папе не надо никого грабить, – обиделась девочка. – Он король и в его казне полно золота.

      – Отлично, – выдохнула я и снова посмотрела в глазок. По крайней мере, никто не ломится в дверь, чтобы вызволить неудачливую мошенницу. Значит, девочке действительно нужна помощь.

      – Тогда проходи, сейчас напою тебя чаем с конфетами.

      «И позвоню в полицию сообщить о потерявшемся ребёнке», – подумала я, но вслух этого не сказала.

      Кристабель тем временем сняла туфельки – однако, воспитание! – и прошлёпала в мою кухню. Я последовала за ней.

      – Ты любишь конфеты?

      – Не особо, – пожала плечами Кристабель.

      Я застыла посреди кухни, пытаясь осмыслить тот факт, что какой-либо ребёнок в этом мире может не любить конфеты. Получалось плохо.

      – Ты очень странный ребёнок.

      – Знаю, – хитро улыбнулась девочка. – Ты это часто повторяла, но если хочешь меня накормить – я очень люблю твои фирменные печёночные оладьи.

      Я уже взяла в руки чайник и собиралась наполнить его водой, но при последнем заявлении медленно развернулась и уставилась на Кристабель. Такого точного попадания в десятку я никак не ожидала. Печёночные оладьи – единственное блюдо, которое я научилась неплохо готовить ещё в шестнадцать, и на том кулинарный прогресс в моей жизни остановился. Ну то есть – могу пожарить яичницу, отварить макароны или магазинные пельмени. Засунуть курицу в духовку, присыпав солью. Всё. Больше я ничего не пеку, не варю, не жарю, не парю. Оладьи из говяжьей печени – единственное, что я реально готовлю.

      – Не знала, что дети любят печёнку, – задумчиво произнесла я.

      – Человеческие дети обычно не любят, – согласилась Кристабель и добила меня: – А демонические дети – обожают.

      – Ты же говорила, что я твоя мама, – хитро улыбнулась я.

      – Говорила, – простодушно согласилась девочка, не ожидая подвоха.

      – А я человек. Никакой не демон.

      – Я знаю, – удивлённо ответила Кристабель. Судя по выражению её лица, она начинала сильно сомневаться в моих умственных способностях. – Ты – человек, а мой папа – демон, но это ничего – мы тебя всё равно очень сильно любим.

      Трогательно. Аж до печёнки пробирает. Тьфу ты… вот и жрать захотелось.

      – Кхм… ладно. Оладьи так оладьи. Проходи.

      Итак, сейчас я буду готовить чужому ребёнку оладьи. Только печени нет, о чём я тут же поставила в известность маленькую гостью, едва она по-хозяйски расположилась в моей кухне.

      – Я размораживала куриное филе, могу попробовать из него напечь.

      – Годится, – тоном генерального директора разрешила она. – Только поперчить не забудь, а то всегда забываешь.

      – Ты и перец ешь?!

      – Мы,