Дарксфорд. Глеб Кащеев

было так. В прикроватные бра проводка выходила прямо из стены, а ничего электрического, кроме них и люстры, в номере не было.

      – Да ладно! Что, даже фен некуда воткнуть? – воскликнула Вика и прошла в душевую.

      Там действительно розетка была. Одна. На высоте полутора метров от пола. Над унитазом. То есть ровно так, чтобы телефон на воткнутом в нее заряднике болтался в воздухе, каждую секунду рискуя утонуть.

      – Телефон будем заряжать по очереди, – заявила она, вернувшись в комнату.

      – Не потребуется, – мрачно ответила Нина, держа в руке какую-то ламинированную бумажку. – Пользоваться смартфонами, телефонами и любыми иными средствами связи, кроме стационарных компьютеров в IT-классе, запрещено, – процитировала она.

      – В смысле? – поразилась Вика и схватила свой экземпляр правил.

      Не могли же они это всерьез написать.

      Оказывается, могли.

      Правила оказались просто воплощением жести и пестрели непрерывными «нельзя» и «запрещается». Помимо использования смартфонов ученикам не разрешалось выходить за территорию школы, покидать комнаты после отбоя, заходить в помещения, на которых висит надпись «только для персонала», и тому подобное. Почему-то отдельным пунктом был выделен запрет на занятия творческой деятельностью, что вызывало еще больше вопросов. За все полагались какие-то наказания в соответствии с уставом школы, который к правилам, естественно, не приложили.

      – Это какая-то тюряга строгого режима! – воскликнула Вика. – А как они это собираются контролировать? Здесь что, камеры повсюду? Я вот сейчас возьму и наберу папе, и как они это отследят?

      – Связи же нет. Ты что, не в курсе? – растерянно спросила Нина.

      Вика достала смартфон и глянула на экран. Там, где полагалось находиться палочкам мощности сотового сигнала, висел крестик, показывающий, что позвонить она никуда не сможет.

      Она запустила поиск WiFi, но в эфире было пусто. Ни одной станции для раздачи.

      – Мда… полная цифровая изоляция, – прошептала она и села на кровать.

      Это было тяжело осмыслить. Конечно, ее решимость эффектно пропасть для всех друзей и одноклассников к этому моменту растаяла, и она уже планирована как лучше написать в свой канал про новую школу и вызвать шквал вопросов и комментов… но тут получается, что она действительно для всех внезапно бесследно исчезнет.

      Следующая мысль поразила ее, как разряд тока: а как она узнает, что с мамой? Вдруг ей станет лучше или хуже? Может она вообще вылечится и вернется домой. Как Вике сообщат об этом?

      Успокаивала мысль, что если мама поправится и будет жить дома, тогда отец уж точно заберет Вику из этой дыры. Какой смысл ее тут держать?

      – Видимо, глушилки какие-то, – взялась зачем-то пояснять Нина, – у нас Владлен по геопозиции проверил и сказал, что, судя по карте, покрытие у всех операторов здесь уверенное. Почему связь не работает – совершенно непонятно.

      – Да какая разница, – раздраженно отмахнулась Вика.

      В дверь постучали. Вика вскочила с кровати, открыла дверь