Время созидать. Ирина Кварталова

Про катакомбы и на стройке болтали: что, мол, в этих катакомбах люди живут. Беглые преступники, каторжники. В это Саадар верил охотно – где-то ведь надо всем им обитать? А Застенье и так кишело ворами да попрошайками, как плащ бродяги – блохами.

      Еще говорили – и уж на это он только смеялся, – что живут там оборотни. И другая нечисть. И вся она под городом, под этими красивыми дворцами и виллами сенаторов, только и ждет случая, когда можно будет полезть отовсюду, из каждой дыры.

      – Эй, приятель, сыграть с нами не хочешь? – К нему обернулся один из тех двоих. Наверное, увидел, что он слушает. Или просто совпадение…

      – Во что? – без особого интереса спросил Саадар.

      – В кости.

      Не успел он оглянуться, как младший из них – рыжий с перебитым носом – уже доставал затертые кости и карты. Второй – лысый – ухмылялся.

      Удача сама шла в руки. Саадар чуял это. Еще пятидневье назад он неприкаянно шатался по городу, а теперь – и работу нашел, и лишняя монетка имелась.

      А удачу – хитрую Ретту – надо было ловить за хвост.

      – Давайте, чего б не сыграть! Дело!

      Саадар нарочно говорил, как будто уже захмелел, хотя зорко следил за тем, что делают те двое.

      – А ты, никак, ветеран? – спросил лысый. – Что, небось, хорошо вам сейчас? На казенных харчах? Сенат вам пенсию немалую положил, а?

      – Угу, – кивнул Саадар. Пенсия! Он усмехнулся про себя. Если жалкую выплату, которую он получил, уходя из армии, можно назвать пенсией…

      Сенат врал. И самое худшее, что ему верили. Разумеется, верили, ведь Рутен слишком далеко, а возвращались оттуда слишком немногие… Сенату удобно называть ту войну освободительной и праведной, хотя не было ни того ни другого. Врал Сенат о том, что заставило командармов отозвать солдат с полей сражений. Врал о рутенских мятежниках, за которыми встал призрак далекой, но почти всесильной Алмарры с ее воинами-магами. Об оружии, которое этот призрак им дал.

      Не было у рутенцев никакого иного оружия кроме собственной храбрости и умелых командиров, и родной земли под ногами.

      – Ну вы и храбрецы! Баба твоя гордится, небось? Что ты Рутен прошел? – Лысый хлопнул его по спине, выражая одобрение.

      – Угу, – кивнул Саадар. И сжал кулак. Но лысый то ли не заметил, то ли решил, что это ничего не значит. И продолжил:

      – И я бы пошел, но туда кого попало не брали! А ты, я смотрю, шишкой был?

      Саадар запоздало вспомнил, что не подумал снять медные бляхи с ремня.

      – Угу. Мой ход.

      – Чой-то ты неразговорчивый! – хохотнул лысый.

      – Я не любитель болтать. – Саадар кинул кости. – Тем более о Рутене. Так что извиняйте.

      Ему не везло – три медяка уже ушли лысому. А тот, опьяненный вином и удачей, не хотел молчать.

      – А давай-ка это… Споем! А? Ты же знаешь песню солдатскую! Как там – «и порастут поля сраже-ений желтоцвето-о-ом! И солнце будет греть, как со-о-отни