Время созидать. Ирина Кварталова

не знала город так хорошо, то непременно бы заблудилась в узких и широких улицах Жемчужного и Бронзового колец и оказалась бы в путаных, кривых переулках Застенья.

      Но это был ее город.

      Он скромно прятался в планах и чертежах на ее столе, но обретал плоть, стоило лишь выйти за дверь кабинета. Линии, нарисованные тушью, становились изломами крыш, карандашные штрихи превращались в камень и штукатурку.

      Любила ли она этот город?..

      На перекрестке Шпалерной и Ткацкой улиц, у самого моста через канал Ткачей, опрокинулась телега, и народ бестолково толпился вокруг, сминая раскатившиеся желтые яблоки. Босоногие ребятишки уже полезли под колеса и копыта, рискуя головами, хохотали и дрались в грязи за добычу, устроив шумную веселую возню. Повозку обходили стороной, хозяин кричал на все лады, откуда-то из переулка уже спешили солдаты городского охранения.

      Сдерживая раздражение, Тильда медленно шла вместе с толпой, вливающейся узким ручейком на мост. Глядела в чужие затылки, надеясь поскорее высвободиться из этих тисков. Но то и дело кто-нибудь, как нарочно, останавливался, и казалось – конца не будет вялому движению куда-то в неизвестное.

      – Фьялки, госпожа! Всего-то полмедяка!.. Госпожа, фьялки, глянь, каки красивые!.. – неожиданный, резкий крик, как ножом, полоснул воздух.

      Откуда-то сбоку к Тильде подскочило жалкое дрожащее существо, обернутое в многослойные тряпки: не то девочка, не то старуха.

      – Госпожа, купите… – просипело оно, протягивая ей что-то среди уличной толкотни. – Всего полмедяка. Нигде таких не найдете!

      Букетик цветов. Где она его взяла, эта бродяжка?.. В чьем саду?

      – Бла-ародная госпожа захочет купить цвяточки… Украсить себя… – бормотала одни и те же слова уличная торговка. И как она безошибочно поняла, кто перед ней? В грязной одежде, с тяжелой сумкой Тильда не сошла бы и за найрэ.

      – Госпожа! – в голосе торговки было что-то уверенное, будто она точно знала, с кем именно говорит.

      Отчего-то Тильда не могла отвести взгляд, хотя нищих в Даррее тысячи, куда ни пойди – везде наткнешься на калеку или безобразную, беззубую, как вот эта, старуху… Что-то неправильное, странное раздирало коготочками душу. Вспыхнул страх – на миг Тильда представила, что бродит по зимним улицам одна, замерзает и умирает от голода, привалившись к какой-то стене…

      Она тряхнула головой, прогоняя наваждение, проверила часы за пазухой на цепочке – при ней ли.

      – Отдам даром ради такой-то красоты, – вдруг переменилась торговка. Она схватила Тильду за рукав, неожиданно сильно и резко дернула к себе, так что сумка с чертежными инструментами слетела с плеча и больно врезалась ремнем в сгиб локтя. – Это от господина Коро. Привет.

      «Торговка» смотрела на нее прозрачными как лед глазами ребенка на лице старухи, не мигая. Ждала ответа. Потом слабо улыбнулась, растянув в ниточку тонкие морщинистые губы, и отдала цветы.

      – Что мне