Ловушка для Бесси. Лариса Капицына

когда им попадался укромный уголок, он разворачивал ее и целовал долго и страстно.

      Вернувшись домой, она не стала ужинать, и пожелав отцу доброй ночи, прошмыгнула в свою комнату, точно мышка. Элис закрыла за собой дверь и стояла прижавшись к ней спиной, тщетно пытаясь унять стук сердца. «Боже, что за вечер! – подумала она тогда. – Необыкновенный!» Перед ней словно открылась дверь в неведомый мир, мир наслаждений и любви. Она больше не была красивой, но одинокой Элис. Теперь у нее был мужчина, который сводил ее с ума. В эту ночь она почти не спала и, утром первым делом подумала о нем.

      – Что с тобой, дочка? – спросил ее за завтраком отец, когда она в третий раз не ответила на его вопрос. – Ты сегодня какая-то странная. Молчишь все время, почти ничего не ела. Что тебя беспокоит?

      Элис испугалась, что отец учинит допрос, и стала много и не к месту говорить, чем вызвала еще больше подозрений.

      – Да что с тобой такое? – еще больше изумился мистер Барнхем. – То молчишь, то тараторишь без умолку. Я тебя просто не узнаю.

      Она чмокнула его в морщинистую, гладко выбритую щеку и выбежала из дому.

      День показался ей чудесным. Теперь все дни казались ей чудесными, ведь за ними наступали вечера, и Грем уже ждал ее в условленном месте. Пока было светло, он не позволял себе ничего лишнего. Они только прогуливались и разговаривали. Грем рассказывал ей о себе. Он не так давно лишился работы и теперь хотел обосноваться в этом городе. Он снимал комнату в пансионате в западном районе города. Элис рассказала ему про госпиталь и про отца. В сущности, обоих мало интересовали эти подробности. Оба ждали, когда, наконец, стемнеет, и можно будет приникнуть друг к другу. Теперь он шептал ей на ухо всякие нежные слова, говорил, что скучал весь день и думал только о том, что вечером сможет снова поцеловать ее.

      – А ты? Ты ведь любишь меня, правда? Скажи!

      – Да, Грем! Я так соскучилась! – Снова следовали поцелуи и признания, которые вызывали у нее приятное головокружение.

      Вскоре Грем предложил ей зайти к нему в комнату. Совсем ненадолго. Они только посидят немного в тепле, а потом он проводит ее домой.

      Элис испугалась. Она уже нарушила многие из своих давнишних табу. Целоваться с мужчиной на улице, страстно отвечать на его поцелуи, (а ведь они едва знакомы!) – все это уже не казалось ей таким уж большим преступлением. Но пойти к нему в комнату, остаться с ним наедине – это уже шаг посерьезней, и Элис была к нему не готова. Она отказалась тогда, но Грем с самым серьезным видом заверил ее, что ей нечего опасаться. Правда. Он скорее отрубит себе руку, чем сделает что-то недозволенное.

      – Не стоит меня бояться, дорогая. Ты же видишь, что я отношусь к тебе серьезно. Разве я могу позволить себе лишнее? Я ведь не мальчишка и сумею держать себя в руках. – В его голосе звучала легкая обида. А Элис ни за что на свете не хотелось его обижать. И они, взявшись за руки, отправились на Западную