Александр Тихонов. Легенда мирового биатлона. Александр Тихонов

завод и, чтобы не тратить времени на повторное оформление документов, не уходил из цеха, ночуя среди станков. Однажды утром его там застал Михаил Иванович Калашников, возмутившийся нарушением режима.

      Именная винтовка

      Позже Александр узнал, что Калашников ставил его в пример ижевским биатлонистам: мол, Тихонов не жалуется на плохое оружие, а улучшает свой спортивный инвентарь.

      Тихонов не смущался, когда надо было, словно в русской сказке, влезть Сивке-Бурке в одно ухо, а вылезти в другое и стать красавцем, добрым молодцем. Многие вопросы, связанные с усовершенствованием винтовки, тогда мог решить только Иван Ефимович Семёновых, главный конструктор производственного объединения «Ижмаш». Из его кабинета было окно в кабинет секретаря, и Иван Ефимович видел, кто намеревается попасть к нему на приём. Постоянные вопросы Тихонова Семёновых некоторое время воспринимал как придирки и сердился, запирал дверь, когда видел в окно секретарской зелёного, но настойчивого биатлониста. Ну не мытьём, так катаньем. И Тихонов, не доходя до окна, однажды встал на четвереньки, прополз мимо опешившего секретаря и постучал в дверь генерального. Позже Иван Ефимович признал, что замечания Тихонова помогли в усовершенствовании оружия.

      Вопросы Тихонова привели к появлению семи его авторских свидетельств, связанных с разработкой и совершенствованием спортивного стрелкового оружия в соавторстве с отделом М. Т. Калашникова Ижевского машиностроительного завода.

      Свою боевую винтовку Александр любил, никому не позволял к ней прикасаться. А что, если сделать на ней именную надпись? Правил, запрещающих наносить на оружие какие-либо знаки, нет. Владимир Мельников, земляк и товарищ по команде, помог Тихонову: обычным бритвенным лезвием вырезал из бумаги трафарет – латинскими буквами, зачистил лак на деревянном ложе, нанёс краску. С тех пор на винтовке красовалось: «ALEXANDR TIHONOV».

      X зимние Олимпийские игры Франция, Гренобль, 1968

      Александр Васильевич Привалов лучше, чем кто-либо в советском биатлоне, знал, что такое Олимпийские игры. Он был пятикратным чемпионом СССР. В 1960 году на Олимпиаде взял «бронзу», спустя четыре года стал серебряным призёром. В биатлоне тогда был всего один вид соревнований – гонка на 20 км.

      С 1966 года он начал тренировать сборную страны, и Олимпиада в Гренобле становилась проверкой его тренерских способностей. Внутреннее спокойствие и твёрдость – вот что требовалось биатлонисту. Вновь переживая свой опыт, Александр Васильевич думал: вот если бы в шестидесятом, в Скво-Вэлли, не кричали бы ему по ходу гонки, что на него вся надежда, он бы на последней стрельбе не задёргался. Ведь попал бы три из пяти – стал бы чемпионом. После «серебра» в Инсбруке все убеждали его, что третья Олимпиада непременно принесёт ему «золото». Но когда предложили тренерскую работу, решил попробовать. Его задевало, что биатлон был на втором плане по сравнению с лыжными гонками, хотелось изменить отношение