Рим и эллинизм. Войны, дипломатия, экономика, культура. А.П. Беликов

(см. главу 3). В этой связи нельзя не упомянуть семитомный труд В. Дюрюи. Важен его тезис о том, что сенат, завоевав мир, не знал, как им управлять[25]. Вероятно, именно В. Дюрюи является родоначальником популярной и сейчас теории, объясняющей длительность перехода к провинциям косностью политического мышления римлян. Кроме пресловутой косности, он не касается ни конкретно-политических, ни социально-экономических аспектов, поэтому его концепция по меньшей мере неубедительна.

      Ценным вкладом в историографию стала работа «историка-психолога»[26] Г. Ферреро[27]. Она наиболее полно воплотила в жизнь второй принцип, по которому мы выделили период «зрелости» – интерес к психологическому миру творцов истории, стремление вскрыть самые глубинные мотивы поступков человека. Это позволило итальянскому учёному дать прекрасный анализ внутриполитической жизни Рима, показать роль завоеваний в падении нравов квиритов.

      Отношениям Рима с Грецией специально посвящена монография Г. Колена. Причиной агрессии на Балканы автор считает самих греков, вызвавших её своими раздорами, настаивает на мягком характере политики сената, cенаторов довольно произвольно делит на либералов, жёстких либералов и сторонников подавления[28]. Большим минусом книги является то, что Г. Колен обошёл концептуальный вопрос, была ли Греция свободной после 146 г. до н. э.[29] Вероятно, именно потому, что ответ на такой вопрос разрушил бы все его построения о благостной роли Рима на Балканах. Это и есть главный недостаток второго периода – в нём господствовала идея «защитного империализма». Развивая её, М. Олло создал теорию превентивных войн[30]. Согласно Т. Франку, во всех войнах Рим защищал себя и свободу союзников[31]. Неудивительно, что американский исследователь внешнюю политику Рима считал «идеалистической», изменение курса связывал всего лишь с возросшим практицизмом, а медлительность перехода к провинциальному устройству объяснял затянувшимися экспериментами с протекторатом[32]. Самый конец периода отмечен становлением новых тенденций: отрицая наличие обдуманного империализма в Риме, М. Ростовцев в то же время отмечает несентиментальный характер римской политики[33], что стало явным шагом вперёд. Это подготовило почву для начавшегося примерно с 1930 гг. третьего периода.

      3. Аналитический период: до 1980 г. Для него характерны: 1) возросший интерес к социально-экономическим вопросам, что мы отчасти склонны объяснять желанием западных историков «дать отпор» социологизаторским схемам советских античников; 2) критический пересмотр концепций предшествующего периода; 3) более высокая степень аналитичности; 4) обобщение накопленного материала, создание академических многотомных историй Античности.

      Для понимания специфики римской экономики огромное значение имеют 1-й и 4-й тома капитального труда под общей редакцией Т. Франка[34] и ряд специальных

25

 См.: Историография античной истории. С. 115.

26

 Сергеев В.С. Рабовладельческие общества. Л., 1924. С. 27.

27

 Ferrero G. Grandezza e Decadenza di Roma. Vol. 1. Rome, 1904.

28

 Colin G. Rome et la Greec de 200 a 146 au J.C. Paris, 1905. P. 665.

29

 Opus cit. P. 642.

30

 Holleaux M. Rome, et la Grece et les monarchies hellenistiques. Paris, 1920.

31

 Frank T. Roman imperialism. 2^nd ed. New York, 1929. (Первое издание вышло ещё в 1914 г.).

32

 Frank T. A history of Rome. New York, 1928. P. 148, 164.

33

 Rostovtzeff M. A history of the ancient world. Vol. 2. Oxford, 1927. P. 70, 72.

34

 ESAR. Vol. 1. Baltimore, 1933; Vol. 4. Baltimore, 1938.