Черное Солнце. За что убивают Учителей. Наталья Корнева

О, как сильно он умел ненавидеть.

      …Мокрый снег падал на огненно-рыжие волосы и, кажется, звенел в тишине, когда Второй ученик вышел из Красной цитадели с сосудом, полным лотосной крови Учителя. Он собрал крови столько, сколько смог – мертвой, но еще теплой; нетленной, похожей на красную ртуть крови, которой был согрет ледяной, опустевший храм за его спиной. Храм, защищая который до последнего, умер Красный Феникс Лианора.

      Храм опустел. Мир опустел. А он, весь в белом от метели, стоял и неловко прижимал к груди эту священную, не знающую порчи жидкость, которую сберег в робкой надежде провести саму смерть – завладеть ускользнувшей в небытие душою Учителя. Рассчитывая обмануть, приманить бестелесную душу на ее же собственную кровь.

      Белый снег замедлил бег времени, туманя взор и заметая прошлое. Ветер резал глаза, выбивая непрошенную слезу. Пустой храм позади Элиара был молчалив и тих. Вот и свершилось. Вот и взят Ром-Белиат. Где же его радость? Он мог бы сорвать с древка величественное знамя Закатного Солнца и растоптать его или бросить, как трофей, на стремена своего коня. Но этого не хотелось. Мир опрокинулся: снег медленно поднимался вверх, мучительно падая обратно в небосвод и увлекая за собой разломанную реальность. Невесть почему все вокруг вывернулось наизнанку, как будто все законы и правила разом отменили. Ром-Белиат превратился в снегопад и исчез, вознесшись к небесам.

      Вместе с Ром-Белиатом сам он тоже опрокинулся в это ненастье. Снег покрыл Элиара с головы до ног, выбелив одежду, выбелив начисто весь окровавленный город, который казался теперь не более чем белым шлейфом его тяжелого воинского плаща. Снег таял на щеках и мешался со слезами. Он… плачет? Невозможно. Как истощила его душу ненависть…

      Спустившись по мокрым от снега парадным ступеням из памятного розового мрамора, по которым поднимался когда-то впервые вслед за Учителем, Элиар остановился, не понимая, куда следует идти дальше и что делать со своею жизнью. Он молча смотрел в снежную мглу, в оглушительную пустоту зимней ночи, едва сдерживаясь, чтобы не упасть на колени и не начать скулить в засыпающем его снегопаде. А между прошлым и будущим, между жизнью и смертью все падал, падал белый снег.

      Много крови пролилось в ту ночь на мостовые Ром-Белиата, много крови выбелил милосердный снег.

      Все это казалось дурным сном.

      Да, всякий раз Элиар просыпался с надеждой, что увиденное – всего лишь сон, который развеют лучи восходящего солнца, но нет: реальность была неколебима. День наступал – но не стирал его память об Учителе. Долгая синяя ночь подходила к концу, а реальность все не заканчивалась.

      И вот наконец и эта безжалостная реальность отступила, сокрушенная силой запретных техник чародейства – ушедший за предел Красный Феникс восстал из кровавого пламени. Душа Учителя откликнулась на зов и снизошла в бренный мир! Когда он уже почти поверил в то, что Учитель никогда не вернется.

      Но и минувшей ночью во сне сердце Элиара вновь было полно тревоги: