Сибиряк. В разведке и штрафбате. Юрий Корчевский

пехота?

      – Видел я летом ихнюю роту на велосипедах – так сейчас зима. А чтобы пешком – не приходилось.

      – Богато живут!

      Они понаблюдали еще час, потом Фирсов приказал:

      – Кошелев – в деревню. Посмотри повнимательней насчет немцев и полицаев.

      Кошелев ужом пополз в деревню. Не хотелось командиру группу морозить. Если простудятся, кашлять начнут – попробуй тогда через немецкие позиции к своим попасть. Оно и правильно, командир должен заботиться о подчиненных, иначе группу потеряет ни за понюшку табаку.

      Алексей, уже успевший повоевать в окопах, оценил слаженность действий и опыт разведчиков. Новички знания своей кровью добывать будут, разведчика из пехотинца быстро не вырастишь. Он даже позавидовал группе. В разведку брали добровольцев, только подходили не все. Здесь мало умения стрелять, здесь нужны терпение, наблюдательность, быстрота реакции – да много чего. Конечно, пехотинец в траншее тоже рискует, но ему проще. Ранят – так санитар помощь окажет, в тыл, в госпиталь отправят. Худо-бедно, но в траншее накормят, боеприпасами снабдят. А разведка сама во вражеский тыл идет, действует в отрыве от своих – там, где помощь не получит. Мало в тыл немецкий пробраться, хотя и это уже само по себе серьезно – ведь немцы не дураки. Надо еще задание выполнить и, как правило, не из простых, а, добыв сведения, к своим их доставить. Что проку в самых секретных данных, если их к своим вовремя не доставили?

      Кошелев дважды ухнул филином. Любой охотник или егерь посмеялся бы над таким сигналом. Где это видано, чтобы сова или филин ухали среди бела дня? А городской житель и не поймет. Для него что сова, что сорока, что филин – все одно.

      Разведчики поднялись и пошли к деревне.

      – Чисто, товарищ сержант. Немцев и полицаев нет. Деревня от дорог в стороне, чего им тут делать?

      – Как называется деревня?

      – Воробьино.

      – Хату для отдыха присмотрел?

      – Так точно. Вторая отсюда. Хозяев двое, места много – вся группа поместится.

      – Веди.

      У избы, деревянной пятистенки, Фирсов группу остановил.

      – Леонов, на часах остаешься. Тебя минер сменит.

      – Есть.

      Группа вошла в дом. Лицо и руки сразу ощутили тепло. Только тот, кто долго находился на морозе, оценит тепло домашнего очага.

      – Хозяйка, мы не надолго – на постой, – не то попросил, не то распорядился Фирсов.

      Старик за столом кивнул, хозяйка полезла в печь, достала чугунок с вареной картошкой и поставила его на стол.

      Каждому досталось по две картофелины – еще теплые, духовитые. Разведчики положили на побеленную печь хлеб и сало, иначе их угрызть было невозможно.

      Картошку вмиг съели. В боевых условиях выдавались каши, а картошку разведчики уже и не помнили, когда ели. Потом они принялись за оттаявшие хлеб и сало – после ночной пробежки есть хотелось ужасно. А еще – спать. Фактически двое суток они были на ногах и на холоде.

      Командир распорядился:

      – Всем отдыхать! – самая долгожданная команда в армии.

      Разведчики улеглись на пол и отключились