Помолодевший мастер войны. Никита Киров

рызнулся более бойкий вымогатель. – Гони деньги, блондинчик!

      Я ударил кулаком в толстый бетонный столб, служивший началом ограды набережной. В бетоне образовалась серьёзная вмятина, а в воздух поднялось небольшое облако пыли.

      Глаза двух мелких бандитов закономерно расширились. Их рты приоткрылись. Теперь они поняли, что отнять у меня деньги не получится.

      Всё как и обычно – люди понимают язык силы лучше, чем грозные слова.

      – Валим его, Гоша! Это был просто какой-то дешёвый магический трюк!

      Что? Не испугались? Нет, они точно идиоты…

      Дерзкий вымогатель полетел в атаку первый, стремясь зарядить кулаком мне по лицу. Я без труда уклонился и выписал парню средней силы щелбан.

      Парень отлетел на землю, потеряв сознание. Можно было ударить и послабее, он же не владеет даже основами контроля Ци.

      Гоша чуть опешил, когда увидел сражённого товарища. Он имел смелость продолжить атаку, что похвально, но совершенно глупо. Такие юнцы в реальном бою умирают первыми, ведь в их сердце нет истинной решимости, а их разум затуманен гордостью.

      Второй щелбан я сделал чуть мягче первого. Эти двое хоть и идиоты, но мне не хотелось их калечить. Всё согласно принципу У-вэй – созерцательному недеянию.

      – Не попадайтесь мне больше на глаза, – сказал я Гоше, так как тот был в сознании. – И заделайте эту дыру в столбе. Уже завтра её здесь быть не должно.

      – Хорошо… – угрюмо пробурчал парень. – сделаем. Только один вопрос можно?

      – Можно.

      – Откуда ты такой взялся?

      Вопрос был действительно интересным. Но ответить на него честно я не мог.

      О моём прошлом никто не должен знать. Я изменил свою внешность и помолодел на несколько десятков лет, что лишило меня бессмертия, но дало возможность освободиться от службы клану Юцзао.

      Я просил у них заслуженный отдых. Они бесчисленное число раз обещали, однако каждый раз просили вновь взяться за оружие. Моё терпение кончилось. Я понял, что оставаясь в Китае, меня никогда не ждёт покой, и потому пошёл на самую радикальную меру – я уничтожил мастера боевых искусств Ли Чан Сана и создал на его месте молодого русского парня Руслана.

      Клан Юцзао должен был знать меру. Я поднимал их с колен, когда они были мелким горным кланом. Я был с ними и в самые светлые и самые тёмные времена. На протяжении тысячи лет я служил как мудрым главам, так и совершенно глупым.

      В Китае я уже давно стал именоваться «мастером войны», правда в действительности от войны и крови я откровенно устал. Моим самым любимым делом было медитирование и отдых на острове Шри-Ланка, но меня постоянно дёргали на материковый Китай. То война, то обучение солдат, то какой-то мелкий конфликт…

      За тысячу лет не было полного месяца, чтобы я находился на Шри-Ланке. Максимум пару недель и обратно на материк. Даже иногда происходило так, что я садился на корабль и другой корабль меня догонял, сообщая весть о войне.

      В какой-то момент я понял, что каким бы могущественным клан Юцзао не стал, они меня никогда не отпустят. Пока есть Ли Чан Сан, он будет нужен Юцзао. Поэтому и появился Руслан. Простой парень, который может жить для себя, забыв про неблагодарный клан.

      Но я не жалел о службе им. Всё это часть моего Пути. Часть меня.

      – Я с севера. Приехал на отдых.

      – Понял. Извините, что наехали… Мы починим столб…

      Гоша извинился через силу, но я оценил его слова. Он говорил искренне. Удовлетворённо кивнув, я развернулся и продолжил неспешную прогулку по набережной. Солнце приятно грело лицо, а лёгкий морской ветерок придавал воздуху свежести.

      С одной стороны галдели дети, а с другой шумели машины. Эта техника была дикой для моих глаз, но я постепенно привыкал к новой России. Последних раз я был здесь столетие назад и очень многое успело поменяться. Тогда поезда только-только вводились, а теперь вся Россия в железных дорогах. Изменилась архитектура. Появилось радио.

      В Китае ничего толком и не меняется, а тут за каких-то сто лет столько изменений! Даже язык немного поменялся. Особенно примечательно, что в письменной речи больше нет твёрдого знака на конце слов. Это удобное нововведение, хотя изучая язык, я о таком даже и не задумывался.

      – А я князем стану! – громко крикнул паренёк сбоку, доказывая что-то своему товарищу. Я вскользь наблюдал за ними и решил встать у оградки набережной. Кажется, ребята искали в песке ракушки. – Тогда Юлька будет моей!

      – Ха-ха, каким ещё князем? Песочным? Не шути так. Нам, простым, при жизни можно подняться только до мелкого помещика.

      – Ладно не князем, но графом я точно стану! Надо будет учиться – буду учиться! Нужны будут земли – добуду земли!

      – Магии у тебя нет, дубина. Да и где возьмёшь деньги на обучение? На словах ты Лев Толстой, а на деле…

      – Эй! Не надо так говорить! Вот увидишь, у меня всё получится, и Юлька будет моей!

      – Я буду рад, если у тебя получится подняться, но уж слишком это сложно… О, смотри!