Пятая зима. Китти Джонсон

ей Марк. – Отличная новость, правда?

      Грейс поморщилась.

      – Да, вероятно, – сказала она. – Особенно если учесть, что этот грызун-членовредитель едва не испортил нам свадьбу. Каково мне было выходить за тебя замуж, зная, что какой-то несчастный хомяк может вот-вот остаться без ноги. Я рада, что с ним все хорошо.

      Она обращалась к Марку, но мне почему-то казалось – Грейс говорит это для меня.

      – В Париже многие женщины носят в сумочках крошечных собачек, – сказал мне Марк. – Это, наверное, новая французская мода. Они сидят как детеныши кенгуру в сумке у мамы, только эти женщины покупали свои сумочки у «Дольче энд Габбана».

      – Это итальянский бренд, дорогой.

      Марк пожал плечами.

      – Я не знаю, как называется французский аналог этой фирмы, но суть, думаю, ясна. Кстати, Бет, ты знаешь, что в Лувре находится столько картин, что, если постоять перед каждой в течение всего тридцати секунд, на осмотр всей экспозиции потребуется тридцать пять суток?

      – А сколько картин видели вы? – поинтересовалась Сильвия.

      Марк рассмеялся.

      – Ни одной!

      Сильвия вздохнула.

      – Понятно. У вас была романтическая поездка. Романтическая, а не познавательная. Верно, Грейс?

      – Разумеется. Париж недаром называют Городом любви. Это идеальное место для медового месяца.

      – Ну, на Эйфелевой башне вы наверняка побывали, – заметила Сильвия. – Мне всегда хотелось забраться на самый верх!

      – На Эйфелеву башню мы тоже не поднимались, – сказал Марк несколько смущенно.

      – Вы не были на Эйфелевой башне?! – ахнула Сильвия. – Я-то думала, что большинство людей ездят в Париж только за этим!

      Грейс слегка повела плечами. Этот жест был призван показать всем, что они с Марком были слишком заняты друг другом, чтобы тратить время на осмотр достопримечательностей.

      – Однажды в Париже мне сделали предложение, – сказала я, стремясь уйти подальше от скользкой темы. – И именно на Эйфелевой башне.

      Марк вытаращил на меня глаза.

      – Да не может быть! Почему я ничего не знаю? Мама, папа – вы когда-нибудь слышали об этой истории?

      – Я не слышала, – сказала Сильвия. – Но очень хотела бы услышать.

      Я на секунду задумалась. Рози знала о пережитом мною унижении – я сама ей все рассказала, потому что мне хотелось поделиться хоть с кем-то этим эпизодом моей не слишком богатой на события биографии, но остальные… Честно сказать, я понятия не имела, почему мне приспичило рассказать об этом случае именно сейчас, но поскольку все мои слушатели буквально сгорали от любопытства – все, за исключением Грейс, которая выбрала именно эту минуту, чтобы полюбоваться своим рождественским, со стразами, маникюром, – я решила идти до конца.

      Начало моей истории было веселым само по себе. Мы с моим тогдашним приятелем Дэнни решили подняться на второй уровень башни пешком, чтобы не стоять в очереди к лифтам. Нам предстояло преодолеть 674 ступеньки, к тому же лестница была круговой, и по мере подъема голова у меня кружилась все сильнее и