Последний из могикан. Джеймс Купер

проводника-индейца, дикие крики его преследователей, шум и смятение – все это вместе ошеломило Хейворда; на мгновение он остолбенел, потом, вспомнив о необходимости захватить беглеца, кинулся в кусты, окаймлявшие маленькую поляну, и побежал в лес на помощь преследователям. Однако через сотню ярдов он столкнулся с охотником и его двумя друзьями, которые возвращались, не поймав беглеца.

      – Почему вы так скоро отчаялись? – спросил их Дункан. – Конечно, этот мошенник спрятался где-нибудь в чаще, и его можно поймать. Пока он на свободе, мы в опасности.

      – Разве облако может догнать ветер? – ответил Соколиный Глаз. – Я слышал, как этот бес шуршал в сухих листьях, пробираясь ползком, точно черная змея. Я видел его вон за той сосной и пустил в него пулю… Куда там! А между тем я хорошо целился и могу сказать, что в этих делах я мастер. Взгляните на то дерево. Его листья красны. Но всякий знает, что в июне оно цветет желтым цветом!

      – Это кровь Лисицы, он ранен. И может быть, еще упадет.

      – Нет-нет! – решительно возразил охотник. – Я только задел его, и он убежал. Ружейная пуля, которая лишь слегка царапнет, – это те же шпоры: она заставляет ускорить бег, оживляя тело, вместо того чтобы отнять жизнь.

      – Нас четверо здоровых, сильных людей, а наш противник один и ранен.

      – Вам, верно, надоела жизнь? – спросил разведчик. – Эта Лисица подведет нас под удары томагавков своих соплеменников раньше, чем погоня успеет разогреть вашу кровь. Неблагоразумно поступил я, когда выстрелил так близко от засады гуронов. Но как тут было удержаться?.. Ну, друзья, снимемся с лагеря и постараемся сделать это так, чтобы хитрый минг пошел по ложному следу; не то завтра в этот час наши скальпы уже будут сохнуть перед лагерем Монкальма.

      Страшное предупреждение, которое Соколиный Глаз произнес с хладнокровием человека, не боящегося смотреть опасности прямо в глаза, напомнило Дункану о принятой им на себя обязанности. Он огляделся кругом, стараясь пронизать взглядом тьму, сгущавшуюся под сводами леса. Ему уже чудилось, что его беспомощные спутницы скоро очутятся в руках диких врагов, которые, точно хищные звери, ждут только тьмы, чтобы с уверенностью и без помехи напасть на них.

      Его возбужденное воображение, обманутое неверным светом, превращало в человеческую фигуру каждый колеблющийся куст, каждую корягу. Ему казалось, будто страшные, свирепые лица выглядывают из-за ветвей и следят не отрываясь за каждым их шагом. Хейворд посмотрел на небо: легкие облачка-барашки, которые ветер разбросал по небу, утрачивали понемногу свой розовый цвет; а реку, плавно несущую свои воды совсем рядом, можно было проследить уже только по темной границе ее лесистых берегов.

      – Что делать? – спросил Дункан, чувствуя страшную беспомощность в этот тяжелый момент. – Не бросайте меня, друзья, останьтесь, чтобы защитить девушек, которых я сопровождаю! И не стесняйтесь: требуйте от меня любого вознаграждения.

      Но ни Соколиный Глаз, ни индейцы не обратили внимания на этот горячий призыв. Они разговаривали между собой на своем наречии.

      Правда,