Рок. И посох в песках оружие. Юрий Швец

проезда! – Первый всадник откидывает пыльный капюшон, обнажая длинные белокурые волосы. Всадник спешивается и подходит к верёвке, спущенной сверху. Верёвка, после того как к ней привязывают дорожную тубу, уползает наверх, унося подвешенное… Всадник ждёт… Через минуту слышен лязг железа и скрип петель тяжёлых ворот… Ворота приоткрываются и из проёма выходит высокий, статный, мощный греческий гоплит, исполняющий обязанности старшего стражи.

      – Вот возьмите! – отдаёт назад он, раннее привязанную и поднятую на стену, тубу, – Наместник ждёт! Он предупредил о вашем появлении! Пропустить!

      Человек снова садится на лошадь, и конная кавалькада устремляется в проем ворот, продолжая свой путь. Вскоре темень улочек поглощает их… Ворота, медленно, со скрипом закрываются, цепь грохочет, наматываясь на огромный, деревянный барабан, который крутит караул, толкая за толстые, дубовые рычаги. Наконец, все затихает. Войны внутри городских строений ворот, что-то ещё делают у запоров створок ворот и поговорив о чем-то со старшим, уходят внутрь башни… У ворот остаётся один высокий гоплит. Он поворачивается и идёт не внутрь башни, а по улочке, внутрь города… Пройдя два каменных длинных палисадника, он сворачивает вправо… На какое-то время, он исчезает из нашего вида совсем, растворившись в ночном сумраке, но вот он, снова, появляется у освещённого двора довольно большого дома. Пройдя освещённый висящей масляной лампой участок, он, снова, пропадает в тени ночи. Какое-то время царит тишина… Вдруг, слышится стук в большую, бронзовую дверь дома, и мы видим гоплита в свете небольшой лампы, горящей над ней. Стук не непроизвольный, а с периодичными паузами… Это, без сомнения какой-то сигнал! Гоплит поднимает свой шлем на затылок, открывая из-под козырька забрала, лицо человека средних лет. Лампа освещает его длинные каштановые волосы, которые прядями опускаются на плечи. Не яркий свет лампы не определяет, точно, возраст человека? Но, совершенно, ясно, что его возраст не ограничивается 35 годами. Но выглядит он молодо и привлекательно, хотя на лице присутствуют несколько побелевших от времени небольших шрамов. Фигура гоплита безукоризненная, атлетизм пропорционально граничит с сухой линией выносливости…

      Дверь медленно, с неприятным, предательским писком открывается. Гоплит входит внутрь. Его глаза в темноте коридора, различают знакомую ему фигуру.

      – Они прибыли, все восемь! – говорит гоплит, – Сегодня их к Наместнику не пустят! Встреча произойдёт утром!

      Человек, стоящий в темноте коридора, думает какое-то время, потом говорит:

      – Значит, заговор созрел. А «белокурый», там был «белокурый»?

      – Да, он мне и вручал атрибуты! Он старший!

      – Старший?! – в голосе человека слышится усмешка, – Тогда нам здесь задерживаться не стоит! Уйдём через потайной ход контрабандистов! В селении, недалеко отсюда, нас ждут лошади!

      Человек вышел из темноты коридора. Он оказался