Когда развеются миражи. Оксана Хващевская

У Юли был безупречный вкус, отточенный за эти несколько лет, и это касалось не только гардероба. Но сегодня она явно встала не с той ноги, более того, плохо спала ночью. Ворочалась с боку на бок, а Гончаров не выходил из головы. И сегодня утром мысли о нем продолжали преследовать ее. Она волновалась, чувствуя какую-то странную дрожь внутри, и это злило. В итоге остановилась на темно-серых узких брючках в тонкую полоску, молочного цвета атласном топе на бретельках, а сверху накинула короткий пиджачок в тон брюк. Волосы не стала распускать, решив уложить их красиво на затылке и украсить шпилькой с жемчужиной. Макияж: чуть-чуть румян на скулы, капелька духов – и вот наконец из зеркала на нее смотрела красивая, ухоженная, уверенная в себе девушка, способная дать отпор не только Матвею Юрьевичу с его шуточками и советами, но и вообще всему миру.

      Вчера, застигнутая врасплох, она, возможно, и показалась ему жалкой, слабой, а посему уязвимой. Но сегодня была решительно настроена показать не только Гончарову, но и всем в Сиренево, кто в усадьбе главный. И некоторым с этим придется смириться.

      Направляясь знакомой тропинкой к усадьбе, Юля задавалась одним и тем же вопросом: «Зачем Матвей Юрьевич Гончаров на самом деле пожаловал в усадьбу?» Нет, в отличие от остальных сотрудников, она не боялась проверки, прекрасно зная, со своими обязанностями справляется прекрасно. Но и в его желание отдохнуть от всего она тоже не верила. Шарапова терялась в догадках, не представляя, какими будут его следующие шаги. И чем ближе становилось Сиренево, тем сильнее волнение охватывало ее. Впервые за два с лишним года не хотелось идти на работу.

      Девушка на несколько минут остановилась поговорить с дворником и садовником, которые возились у большой клумбы, что была разбита посреди партера, при этом посматривая на дом и неизвестно чего ожидая. А потом, стараясь производить как можно меньше шума, поднялась на крыльцо и, пройдя через холл на цыпочках, скрылась в своем кабинете, намереваясь не задерживаться там надолго.

      Прикрыв за собой дверь, Юлька обернулась, и первое, что бросилось в глаза, – небольшой букетик белоснежных ранункулюсов в обычном стакане на столе. Нежный и прекрасный цветок, наверняка Гончаров уже побывал в оранжерее.

      Девушка подошла к столу и осторожно коснулась хрупких лепестков, вдруг в дверь постучали. Она вздрогнула и обернулась.

      – Войдите, – хрипловато отозвалась и кашлянула, желая прочистить горло.

      Дверь открылась, и на пороге возник Гончаров. Впрочем, Юля и не сомневалась, что это он.

      – Доброе утро, Юлия Владимировна, – поздоровался он, закрывая за собой дверь.

      – Доброе утро, Матвей Юрьевич, – ответила она с преувеличенной бодростью. – Как спалось? Как завтрак? – поинтересовалась, дежурно улыбнувшись.

      – Издеваешься, да? – усмехнулся он и поставил на стол серебряный поднос с кофейником и чашками. – Надеюсь, ты не откажешься выпить кофе со мной, раз уж к завтраку я тебя не дождался,