Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Мишель Фуко

смысле мечом короля, но разделял бесчестье со своим противником. Власть монарха, приказывавшая ему убивать и действительно убивающая его рукой, в нем самом не присутствовала; она не была тождественна его собственной жестокости. И наиболее ярко эта власть проявлялась в тот момент, когда останавливала занесенную руку палача грамотой о помиловании. Промежуток времени между приговором и казнью был очень коротким (несколько часов), а значит, весть о помиловании приходила обычно в самый последний момент. Но, несомненно, самой медлительностью своего течения церемония предусматривала возможность этого события[82]. Осужденные всегда надеялись на помилование и, чтобы потянуть время, заявляли, даже у самого подножия эшафота, что хотят сделать признание. Когда люди желали помилования, они требовали его криками, старались оттянуть последний момент, ожидая прибытия гонца с грамотой за зеленой восковой печатью, а если надо, то и распускали слухи, будто он уже в пути (например, 3 августа 1750 г. во время казни осужденных за восстание против похищения детей). Государь присутствует в казни не только как власть, мстящая за нарушение закона, но и как власть, способная приостановить и закон, и мщение. Он один остается хозяином, он один может смыть оскорбления, нанесенные его личности; хотя верно, что он передает судам свою власть отправлять правосудие, он не уступает ее; он сохраняет ее во всей целости и может приостановить исполнение приговора или сделать его более жестоким по собственной воле.

      Публичную казнь, остававшуюся ритуалом еще в XVIII веке, следует расценивать как политический инструмент. Казнь логически вписывается в карательную систему, где государь прямо или косвенно требует наказания, выносит приговор и приводит его в исполнение, поскольку именно он как закон терпит ущерб от преступления. Во всяком правонарушении совершается crimen majestatis[83], малейший преступник – потенциальный цареубийца. А цареубийца – поистине тотальный, абсолютный преступник, поскольку, вместо того чтобы покушаться на конкретное решение или волеизъявление монарха, как это делает заурядный правонарушитель, он посягает на сам принцип монаршей власти в виде физической личности государя. Идеальное наказание для цареубийцы должно представлять собой сумму всех возможных пыток. Оно должно быть бесконечной местью: французские законы, во всяком случае, не содержали предписаний относительно конкретных наказаний за такого рода чудовищные преступления. Для казни Раваяка[84] форму церемонии пришлось изобретать, прибегнув к соединению жесточайших пыток, практиковавшихся тогда во Франции. Для Дамьена пытались придумать еще более ужасное наказание. Были выдвинуты проекты, но их посчитали не вполне совершенными. Потому воспользовались формой казни, придуманной для Раваяка. И приходится признать ее сравнительно умеренной, если вспомнить о бесконечном мщении, какому подвергся в 1584 г. убийца Вильгельма Оранского[85]: «В первый день его привели на площадь, где стоял котел с кипящей водой, куда погрузили его правую руку, коей

82

См.: S. P. Hardy, 30 janvier 1769, t. I, p. 125; 14 déc. 1779, t. IV, p. 229; R. Anchel, Crimes et châtiments au XVIIIe siècle, p. 162–163 (здесь рассказывается история Антуана Буллетекса, который стоял уже у подножия эшафота, когда прискакал всадник с драгоценным пергаментом. Раздались возгласы: «Да здравствует Король!», Буллетекса повели в кабак, а секретарь суда обошел всех со шляпой, собирая для него деньги).

83

Оскорбление величества (лат.).

84

Франсуа Раваяк (1578–1610) – слуга, затем школьный учитель. Под влиянием кампании против политики Генриха IV, оправдывавшей цареубийство во имя спасения страны, достиг своей цели 14 мая 1610 г. на улице Ферронри. Был приговорен к публичным пыткам и последующему четвертованию.

85

Вильгельм ОранскийНассау (1533–1584) по прозвищу Молчаливый – нем. принц. Противник испанского абсолютизма, поборник протестантизма. Начал войну с Испанией. Был убит фанатиком.