Добыча Альфы. Укротить темную ведьму. Ирина Чарова

параноиков…

      С нескрываемым раздражением наблюдаю, как глава вампиров медленно подходит к столу и степенно усаживается в кресло напротив меня.

      Баграт Дадиани – мой начальник, и, по совместительству, – тюремщик.

      Черные волосы, ярко-красные глаза и бледная, синюшная кожа нежити с огромным стажем.

      На вид он не старше тридцати пяти, но это только на вид.

      Поговаривали, что ему недавно перевалило за все шестьсот.

      Он у нас самый древний вампир на юге, и, как и полагается главному, самый опасный.

      Cейчас этот вампир медленно потягивал темно-красную жидкость из бокала, без особого интереса просматривая мой отчет о проделанной работе и, с куда большим интересом, виртуозно раздражая меня своей королевской неторопливостью.

      Я же в это время громко постукивала ногтями по поверхности стола, ответно действуя ему на нервы.

      Мысленно усмехнулась, когда Дадиани, не переставая листать отчет, первым нарушил молчание.

      А-га…Нервы-то к шестиста годам явно ни к черту.

      – Полагаю, ваша мать так и не желает признаваться, куда спрятала украденное…

      Тут же расслабляюсь, откидываясь на спинку кресла.

      Если мы снова вернулись к этой теме, значит, к выполненному заданию нет никаких претензий, даже при всем желании их предъявить.

      Это хорошо.

      – Я вам уже говорила. Она давно продала все, что украла у вас. Сожалею – заученно повторила уже стандартную фразу.

      Вампир холодно усмехнулся, все еще не отрываясь от отчета.

      – Такое не продают, девочка…

      – Вы плохо знаете мою мать – усмехнулась в ответ – Для неё не существует каких-либо ценностей, которые невозможно продать. Если вы не забыли, я и мои сестры здесь как раз по этой причине.

      Да-да, именно так.

      Потому что, фактически, наша мать нас продала.

      Если быть точнее – подставила, чтобы спасти себя.

      Еще до моего рождения она обокрала Дадиани, после – сбежала, а потом всю жизнь скрывалась, постоянно переезжая вместе с нами с места на место.

      Но ровно год назад, в одну злополучную ночь, она заявилась к нам с билетами, уговаривая посетить родные края.

      Шутка ли?

      Летом, на курорт и без неё?

      Мы с сестрами восприняли это как самый настоящий подарок судьбы и, предвкушая вкус свободы, тут же бросились к международному телепорту с билетами на руках.

      Вот только оказалось что в России наш ковен уже очень давно ждали.

      У телепорта выстроилась целая бригада полицейских, встречая нас с распростертыми объятиями.

      Как нам сообщили позднее, все это произошло потому, что вампиры уже вышли на след нашей матери и ей срочно нужно было сбить их с хвоста.

      Увы, связь ковена просто так не разорвешь.

      Сделал один, а виноваты все. И плевать, что лично я тогда еще даже на свет не родилась.

      Услышав обо всем по телефону, мамочка от души посмеялась, назвала наивными дурочками и сказала, что все, что украла, уже давно продала на черном рынке артефактов в Лондоне.

      «Разбирайтесь сами, лапочки» – сказала тогда мама, попивая мохито под жарким средиземноморским солнцем.

      Обидно, ей Богу.

      И еще обидней от того, что вампир нам не верит и считает, что в нашей матери рано или поздно все -таки проснется материнский инстинкт.

      Мы для него лишь наживка на рыбку куда серьезней – саму Офелию Мрак.

      Только вот старик не учел, что спасать нас она точно не станет, раз уж собственноручно закинула в эту дыру.

      – Как раз я знаю Офелию слишком хорошо…

      Ну вот пожалуйста. Снова. Об этом я и говорила.

      – И, прошу простить мою настойчивость, Айса, но если бы вы только знали о ключе, то уже не смогли бы оставаться такой равнодушной.

      – Это что, такой ценный артефакт? – спросила без особого интереса.

      Ключ.

      Постоянно разговоры про какой-то ключ.

      Официально нас осудили за кучу украденных безделушек, но в описи суда не было самого главного, того, что вампир одержимо искал до сих пор – некий ключ.

      – Это бесценный артефакт.

      – Повторюсь – сожалею, но, боюсь, этот факт ничего не меняет. Нам лучше вернуться к обсуждению работы, которую нам предписано выполнять по решению суда.

      Этот офис слишком плохо на меня влиял.

      Всюду красные подсветки, обитые бархатом стены, приглушенный свет и металлический запах крови, который отдавался во рту солоноватой горечью. За весь год от этого уже изрядно подташнивало.

      – Похвальное трудолюбие – Дадиани широко улыбнулся, демонстрируя свои длинные клыки. – Но мы оба понимаем, рано или поздно вы не сможете выполнить очередное поручение, и тогда, если ключа не будет в моих руках, для меня будет честью упокоить ваш