Нулевой мир 8. Мера Человек: Зов. Александр Изотов

ты так параноиком станешь, гнилушка! Как хозяин тебя терпел, если ты над каждым словом думаешь полдня?»

      Бес ругался так же, как Белиар в самую первую нашу встречу. Тогда я тоже был подозрителен, и не спешил выполнять каждое его указание.

      И сейчас стоит быть осторожным, поэтому я сделал шаг назад.

      «Стой! Глупая ты поднёбша, что творишь?! Что тебе ещё надо?»

      Усмехаясь, я уже почти повернулся к выходу, но тут из узора на полу вылетел чёрный сгусток. Плевком он упал на камни, а бес со злостью заорал:

      «Да на, бессовестная ты частица! На, подавись моей кровью, глупая ты скотина».

      Я вопросительно поднял бровь, и дальше бес спокойным тоном, всхлипывая через слово, пояснил, что для обряда нужна и его кровь. Чтобы связать, приковать, не дать свободу.

      Моё чувство тревоги не поднимало свой фон, просто гудело, и я понял, что в это вопросе бес не соврал.

      «Да как же я смею-то врать своему новому господину? Я и верховному Белиару, чтоб его кости сгорели в заднице Апепа, никогда не смел соврать».

      На всё про всё у меня ушло пару минут. Наконец я дотянулся до края пентаграммы пальцем, вымазанным в крови троих. Моя рука замерла, я опять долго слушал свои ощущения.

      «Да ну какой-же ты… Если ты станешь Абсолютом, кусочек, то твой мир будут населять разумные растения».

      – Это ещё почему? – удивился я.

      «Потому что быстрее думать там никто не сможет!»

      – Дерьмо ты нулячье, – сказал я и опустил палец на тёмную полосу.

      Пока ничего.

      Задержав дыхание, я перевёл руку к древку с крошечным нацарапанным рисунком. Прижал, смачно размазывая, насыщая дерево.

      Бес молчал, и я призадумался.

      – А, нулячью твою меру, – я чуть не хлопнул себя по лбу измазанной рукой, вспомнив.

      «Займи своё место, ничтожный бес», – с удовольствием растягивая слова, мысленно произнёс я.

      Копьё будто осветилось, очертившись красной аурой, рисунок вспыхнул, но через миг всё стало обычным.

      «Червятинка, можно было и без «ничтожного»».

      – Так интереснее, – сказал я, поднимаясь.

      Огромный рисунок на полу вдруг осветился, вычерчиваясь огнём, а потом истлел и исчез. Только помещение заполнилось таким едким дымом, что мне пришлось зажать рот.

      Бес ликовал:

      «Так-то лучше. Теперь хоть поинтереснее будет. У тебя же весёлая жизнь, кусочек?»

      – Каждый день комедия, – огрызнулся я, – Приоров убиваю, ангелов, демонам рожи чищу.

      «О да, мы поладим, гнилушка, ты только копьё не выбрасывай».

      Я усмехнулся, вспомнив, на сколько у меня обычно задерживается оружие. Бес, получив картинки моих воспоминаний, только ужаснулся:

      «Сраная ты частица, ты обманул меня!»

      – А ты нет?

      Бес замолчал. Правда, когда я двинулся к выходу, всё же сказал:

      «Ткни в жилу дьявольской меди».

      – Зачем? – я удивился, но, подумав, поднял копьё.

      Наконечник коснулся красной прожилки в камне, копьё чуть завибрировало. Я убрал оружие,