Палач желаний. Александр Андреевич Лобанов

земля удержит пламя в границах.

      Но ужасаться я мог лишь те мгновения, которые потребовались змею, чтобы вырваться и устремиться к борзому Критику, устроившему верховой пожар. Однако тут уже вступил в бой Раздолбай, спрыгнув с вершины дерева, со всей силой и скоростью врубился в голову змеи. Нет, он её не отрубил и даже не пробил, но инерции удара хватило, чтобы остановить атаку и сделать так, что половина деревянного тела монстра оказалась вновь меж льдом и пламенем.

      – Я помогу. Выпусти меня, – прорычал я и закашлялся от дыма, что пробивался сквозь плотное, но всё же неоднородное тело змея. – У меня нет ни малейшего желания испечься.

      Змей тряхнул головой, чуть не насадив Раздолбая на колья, но тот успел увернуться. Более того, он подхватил Мора, что из-за своей атаки оказался слишком близко от змея, и поспешил вынести его из зоны поражения. Но змей, не обращая внимания ни на пламя, зацепившееся за его древесное тело, ни на лёд, дравший брюхо, ринулся в погоню за Критиками.

      – Что же, я сделаю это. Но ты позволишь нам уйти, – я приложил наспех оторванный от куртки и смоченный в болотной жиже кусок ткани к лицу, защищаясь от дыма, вследствие чего голос мой был неразборчив. – Они никогда больше не вернутся, а я… как ты пожелаешь!

      Отлично, теперь нужно, находясь в брюхе пылающего чудища, остановить разбушевавшихся товарищей. Желательно до того, как я задохнусь от дыма. Связи, разумеется, нет… лишь обрывки фраз, которые выглядят словно издёвки. Как я упоминал, туша монстра неплохо экранирует, и потому в чате с коллегами уже зависли неотправленными несколько сообщений. Хотя будь даже связь рабочей, меня бы наверняка не послушали. Критики – те ещё параноики, я уже успел убедиться, что любое проявление Веры они сначала уничтожают, а лишь потом изучают. Профдеформация.

      К счастью, Хугин может не только быть моими глазами, но и способен на кое-что ещё.

      “Коллеги” отступили на несколько десятков метров, и Мор вновь принялся валить деревья, взрывая стволы морозом. Тем самым он пытался задержать змея в ледяном кольце… хотя то почти растаяло, так же, как и пламя стихло. На моё счастье. Но броня змея ослабла, и падающие деревья теперь могли если не разрушить монстра, то хотя бы навредить ему.

      Этих мгновений моему Фениксу хватило, чтобы заложить крутое пике и проскочить сквозь остатки огня и льда. В момент, когда Раздолбай вновь принял удар на рапиру, защищая напарника, пока тот создавал очередную пару сосулек, Феникс оказавшись в тылу Критиков. Короткий выплеск энергии, который, как я надеялся, примут за проявление силы змея и показатель Рабочей Веры, сразу просел до 1,0075. Жаль, конечно, Веру, но лучше немного потратиться, чем сдохнуть.

      А вот Критиков не жаль – не нужно было меня сегодня игнорировать, а потом ещё и списывать при первой опасности. Не хватало, чтобы они совершили ещё какую глупость, окончательно угробив всех.

      Взрыв получился небольшой. Однако ударной волны хватило, чтобы Мор лишился равновесия и концентрации, а Раздолбай запнулся