Когда пришла чума. Василий Сахаров

чем дело? – первый вопрос Никифору задал дядька.

      – На нас напали… – выдохнул он.

      – Кто?

      – Не знаю. Возле Коробейниково. Поселок уже горел, когда мы подошли, и на нас налетели. На мотоциклах и машинах, здоровые мужики. Может, байкеры или банда. Безумные они и глаза у всех, словно из стекла.

      – Оружие у них было?

      – Да. Много. И автоматы, и ружья. Даже пулемет видел.

      – Они в вас стреляли?

      – Не сразу. Сначала всех в кучу согнали, и красивых женщин выбрали, трех или четырех. Остальным велели бежать к лесу. Мы побежали, и они стали нас догонять, а потом рубили саблями и топорами.

      – Рубили? – дядька был удивлен.

      – Именно.

      – И не стреляли?

      – Нет.

      – Допустим…

      – Вы мне не верите!? – воскликнул священник и задрал подрясник. – Смотрите!

      У него на боку был длинный порез и еще один на плече. Но оба неглубокие.

      – Что дальше было? – Андрей Иванович продолжил расспрашивать Никифора.

      – Я сбежал. Нас было трое. Но мы разделились, и я остался один. Вслед стреляли, но недолго. Пять или шесть раз, точно не помню.

      – Еще что-то рассказать можешь?

      – Среди этих бандитов были больные.

      – Точно? – все, кто был рядом с Никифором, не сговариваясь, отодвинулись от него.

      Он это заметил, и устало кивнул:

      – Точно. Я видел троих. На лицах крупные белесые волдыри.

      – Они были со всеми?

      – Да. И никто их не сторонился.

      – А к тебе они прикасались?

      Священник перекрестился:

      – Слава Богу, нет.

      – А подходили?

      – Тоже нет.

      Самое главное Никифор сказал, и его положили отдельно от всех, а утром священника уже не было. Он ушел в смену Укладникова и дядька с ним поругался. Хрен с ним, с этим Никифором, ушел и одним едоком меньше. Но почему офицер не поставил в известность нас? Короче говоря, слово за слово, Укладников начал огрызаться и дядька, не сдержавшись, ударил его в челюсть. Довлатов попытался помочь другу и за ствол схватился, но я передернул затвор автомата и это его остановило. После чего группа снова распалась, и офицеры решили двигаться отдельно. Я предлагал родичу отнять у них «тигр», но он их пожалел.