Сады Рэддхема. Лана Фиселлис

взмывают вверх, к птицам. Кое-как могу разглядеть черты нависающего надо мной лица. Тёмные волосы стянуты сзади в тугой хвост, но пара прядей всё равно спадает, периодически касаясь моей кожи, когда девушка наклоняется. Глаза – живая ночь, отражающая звёздное небо, настолько чёрные и вместе с тем завораживающие. Миндалевидные, с хитрыми искорками, лисьи. Кожа светлая, без родинок и родимых пятен.

      Открываю рот, намереваясь заговорить, но незнакомка приподнимает ладонь, давая мне знак помолчать.

      – Ты слаба. Не трать силы на пустую болтовню, – проговаривает она, поворачивая голову в сторону, и цокает языком. – Эл, быстрее. Она просто ледяная, а мы должны её согреть. – И вновь поворачивается ко мне. – Меня зовут Агата. Пока что этого достаточно. Ты не должна перегружать тело и мозг. Я отвечу на все твои вопросы, как только ты сможешь переваривать информацию. А её будет много.

      Агата убирает руки, упираясь ладонями в расстеленное покрывало, а после рывком поднимается на ноги. Принимает что-то от подошедшего (я не могу повернуть голову и рассмотреть так называемого Эла), недовольно шепча: «Ну наконец-то». А затем присаживается на корточки, подхватывая пальцами длинные завязки ночной сорочки.

      – Твоя… одежда промокла. Я переодену тебя, – произносит Агата совсем тихо, словно малейшее изменение тональности норовит ударить по моей голове новой болью. – Элиот отвернётся. Но мне понадобится твоя помощь. Приподнимись чуть-чуть на локтях, чтобы я смогла стянуть с тебя эту тряпку.

      Облизываю пересохшие губы, кивая. Агата откладывает стопку одежды в сторону, кладя рядом сапоги на шнуровке. Её пальцы снова впиваются в мою холодную кожу – только теперь в кисть. Медленными и осторожными движениями Агата помогает вытащить сначала одну руку, потом вторую. Спускает сорочку до талии и, когда я через силу приподнимаюсь на локтях, снимает мокрую ткань и откидывает её в сторону. Это оказывается не так тяжело, как думалось мне изначально. Но теперь беда в том, чтобы натянуть на влажное тело сухую одежду.

      Сначала Агата надевает нижнее бельё, а затем, проявив недюжинное упорство и выдержку, натягивает на меня тёмно-коричневые штаны, которые на пару размеров больше. С рубашкой получается гораздо проще, как и с сапогами. Агата поворачивает голову в сторону, складывает губы трубочкой и издаёт тихий протяжный свист. По всей видимости, давая знак своему спутнику, что мы закончили.

      – Мы поможем тебе подняться. До первой остановки ты поедешь на одной лошади с Элиотом. Мы переночуем в ближайшем городе. За ночь тебе должно полегчать. Будет немного кружиться голова, так как ты почти шесть лет пролежала во льдах, и мышцы немного… немного отвыкли. – Девушка снова смотрит куда-то в сторону. – Я постараюсь сделать отвар. – На этих словах я морщусь, поворачивая голову в том же направлении.

      Элиот, всё это время стоявший у порога, кажется очень высоким. У него широкие плечи, массивные руки – такие бывают у рабочих. Светлые растрёпанные волосы, а кожа щёк – розовая, словно от мороза. Глаза