Новогодний зайчик. Алан Олегович Башкатов

упательных операций. Противники так хорошо оборудовали свои укрепления, что другие просто не могли взять их. Только в смелый бой пойдёт одна колонна, как вражеский пулемёт своей очередью тут же оборвёт решительность наступающих. Солдатам только и оставалось, что отсиживаться у себя в укреплениях и ждать нерационального шага от своих противников.

      Один из солдат по имени Василий в это время проверял показания своих карманных часов.

      – Десять часов, – вздыхал он. – Скоро Новый год.

      – А мы продолжаем сидеть здесь. – Сыронизировал солдат Артемий Земельный.

      – И не говори!

      – Я понимаю, что каждый плацдарм важен, но на нашем воюет такое ничтожное количество людей, что, готов поспорить, нас даже не включат в книжки по истории. – Заявил третий солдат Михаил, сонно покачиваясь на своей винтовке.

      Действительно. На данном участке, что располагался чуть южнее Галиции, с обеих сторон сражалось от силы по тридцать человек.

      – Важный, не важный, а в корабле любая брешь может заставить того пойти ко дну. – Подметил Василий.

      – Не всегда. Слышал я, что мол сейчас на кораблях устанавливают специальные переборки, которые не пропускают воду в другие отсеки.

      – Только вот Титаник это не спасло!

      – Да прекратите вы. – Вежливо попросил тех двоих Артемий, – Али вы забыли, кто здесь кому товарищ, а кто нет?

      Они замолчали.

      Война действительно была долгой, а сражения однообразными: утром бомбёжка, вечером гляделки на поле, как бы вражеский солдат вперёд не пошёл. Многим война уже успела надоесть, да и санитарные условия в окопах оставляли желать лучшего. Вечерами солдаты любили помечтать о своём возвращении домой.

      Артемий ещё немного помолчал, а потом с задумчивым видом достал из кармана шинели фотографию двоих маленьких деток: мальчика и девочки. Под фото всегда лежал рисунок, изображавший солнышко, домик с дымом из печной трубы и деревце рядом с этим домиком. Был он нарисован простым карандашом и никак не раскрашен, но всё равно дарил тепло. Этот рисунок сын Сашка дал ему, когда Артемий отправлялся на фронт, чтобы тот их вспоминал.

      – Знаешь, у меня, всё-таки, остались сын и дочь. Я обещал им, что вернусь к наступлению Нового Года. – Позже солдат окинул взором всё то, что творится вокруг, и добавил: – Эх. Не судьба.

      – А кому сейчас легко приходится из нас?

      – Это верно. Думали, что будет быстро всё, а по факту заняли плацдарм и не можем продвинуться дальше и на десять метров.

      – Ну да. В военных песнях любая страна всех сильней, а на деле уж как пойдёт: единицы оправдывают сказанные ими слова…

      Надо отметить, что на полях первой мировой войны существовали такие явления, как перемирие, во время праздника.

      В тот вечер, когда бомбёжки из пушек уже оборвались, Василий в шутку крикнул австро-венграм:

      – Эй, с Новым годом!!

      Солдаты, что сидели в окопе по другую сторону фронта сначала опешили от такого предложения, но потом парочка голосов продублировала поздравление с ломанным акцентом:

      – И вас с Новым годом!

      – Тоже понимают, – толкнул в плечо своих друзей Василий.

      Затем Василий замахал рукой из окопа и продолжил кричать:

      – Давайте так: мы не стреляем, и вы не стреляете!!! Праздник всё-таки!! Обойдёмся без убийств в этот день?!!

      С другой стороны долго не раздавалось ответа. Те прикидывали и рассматривали предложение. Потом послышалось долгожданное:

      – Хорошо!!!

      Василий посмотрел в бинокль. Австро-венгерцы подняли над окопом белый флаг, привязанный к палке. Недолго думая, Василий повторил это действие. Затем двое человек в военной форме австро-венгерской армии с противоположной стороны начали выходить из окопа. Василий, прихватив с собой ещё одного солдата, сделал то же самое. Маршем те прошлись до середины между окопами. Бойцы с обеих сторон затаили дыхание, ожидая, что дальше будет. Ни с одной, ни с другой стороны стрельбы не велось, а группа «делегации» о чём-то беседовала. Договаривались они о временном прекращении огня на время праздника – идеи, которая, видимо обоим понравилась.

      Из далека было видно, что обе стороны в лице своих послов нашли общий язык.

      Через пару минут все четверо уже смеялись, обнимались и обменивались фляжками, зовя жестами остальных по обе стороны присоединиться к ним. Солдаты сначала робко, а потом уже уверенно начали выходить друг другу навстречу.

      – А могут, когда хотят. – пошутил Артемий.

      Артемий Земельный тоже вышел из окопа.

      К несчастью, не все в тот прекрасный день разделяли идею перемирия. Один из австрийских офицеров, в отсутствии которого и произошло это событие, не стерпел такого произвола. Он высунулся из окопа со своим маузером и выстрелил в сторону русской армии.

      Артемий в это время радостно шагал к основной массе людей, когда почувствовал какую-то сильную боль в груди. Из рубашки наружу выплеснулась какая-то