Инсомния. Вова Бо

броне поднимались на холм. С других сторон их было меньше, всего я насчитал около сотни. Но нам и этого хватит.

      Надо было уходить ночью. Но я думал, что у нас еще было время до вечера. Он же сказал, что у меня есть сутки. Кто сказал? Не помню, не важно.

      Солдаты быстро поднялись на холм и с легкостью переступили незримую черту магического круга. Командир зашел следом, и вот ему явно поплохело.

      Он зашатался, из носа потекла кровь, но тем не менее, через силу, он все же преодолел барьер и вошел в круг.

      Вся наша толпа собралась в центре, прижимаясь друг к другу. Я почувствовал, как Ева крепко сжала мою руку. Солдаты обступили нас со всех сторон, угрожая копьями и алебардами.

      – Диги-диги, – недовольно зарычал Врум, потрясая крыльями.

      Мажор же остался сидеть на краю, продолжая стонать и истекать кровью. Алый командир брезгливо посмотрел на парня, затем жестом отдал приказ.

      Один из солдат, что был поздоровее и в броне посерьезней, подошел к парню и нацепил ему на руку браслет с цепью. Другой конец которой пристегнул к своему поясу.

      – Отвести к целителю! – рявкнул командир. – Все должны быть живы.

      – Господин, – это говорил уже один из рядовых. – Пятнадцать человек. Никаких признаков скверны или сумрака. Но их одежда…

      – Сам вижу, – отмахнулся человек в плаще, подходя ближе и обращаясь к нам: – Если будете вести себя тихо, то останетесь целыми. Приказ был доставить вас живыми, но не более того.

      Из нашей толпы послышались испуганные голоса. В основном банальное «мы вам ничего не сделали», «что вам от нас нужно» и «я хочу к мамочке».

      – Какой мерзкий язык, – скривился командир.

      – Господин, – произнес тот же солдат, – эти дикари вас не понимают.

      Адъютант совершил одну ошибку. Подошел чуть ближе, чем следовало, заискивая у своего начальства. Хотел стоять так, чтобы господин его видел. И еще он махнул рукой, указывая на нас.

      Эту руку я и схватил, дернул на себя. Солдат от неожиданности ойкнул и потерял равновесие. Я вывернул руку, заламывая ее и заводя солдату за спину. Сделал короткий подшаг, придавливая его руку своим телом.

      Свободной рукой выхватываю кинжал, что заприметил ранее на поясе солдата, и упираю его в горло врага. А никак иначе я их всех сейчас не воспринимал. Лучше бы, конечно, взять в плен командира, но тот не подходил слишком близко.

      Все застыли, глядя на меня. Я почувствовал, как толпа за спиной отодвинулась от нас с Евой, словно от прокаженных. А девушка, наоборот, прижалась сильней, держась за моей спиной.

      Я соображал, что делать дальше. Надо потребовать проход, хотя бы для нас с Евой. Всяко лучше, чем играть под дудку этих алых. Но как я ни старался, нужные слова на их языке не хотели всплывать в голове.

      Командир алых не дал мне много времени на размышления. Он взмахнул пустой рукой, словно собирался кинуть в меня камень. Но на мгновение замер, передумав. Сделал жест одному из лучников, и тот спустил тетиву.

      Голова моего заложника дернулась, и тело обмякло.