Любовь варвара. Руби Диксон

меня за руку:

      – Аехако, подожди.

      – Я занят, Аша. Найди своего партнера, если хочешь секса.

      Она раздраженно фыркает и шлепает меня по руке.

      – Он меня не интересует. У нас нет детей. Почему я должна быть к нему привязана? – Она настойчиво следует за мной из пещеры моих родителей в главную пещеру племени. – Раньше тебе нравилось делить со мной меха.

      – Меня интересует другая, – отвечаю я.

      Аша ахает и, вцепившись в мою руку, тянет меня назад, пытаясь повернуть к себе лицом.

      – Надеюсь, не одна из людей?

      – А кто еще это может быть? – смеюсь я.

      – Но они такие… уродливые.

      Я закатываю глаза:

      – Разве это имеет значение?

      Я не считаю, что люди уродливы. Другие? Да. Загадочные? Определенно. Будь они столь же прекрасны, как рыба-кас с ее переливающейся чешуей, Аша все равно сочла бы их уродливыми только потому, что они ее соперницы. Над бедной Ашей нависла угроза. Раньше все молодые охотники племени были в ее распоряжении, а теперь остается только наблюдать, как они обретают пары. Конечно, она испытывает крайнее недовольство из-за своего ущемленного положения.

      Аша надувает губы.

      – Я скучаю по тебе, – пробует она зайти с другой стороны. – Аехако, пожалуйста.

      Я бросаю уничижительный взгляд. Она впустую тратит мое время, пока Кира одна снаружи. Это редкий момент, когда я могу провести время с Кирой наедине, чтобы никто не стоял над душой.

      – Мне нужно идти, – твердо заявляю я и поправляю подарок, спрятанный под одеждой. Аша окидывает меня любопытствующим взглядом, но отходит в сторону. Я бегу трусцой ко входу в пещеру, высматривая маленькую фигурку Киры. Люди едва достают мне до груди, а я даже не самый высокий мужчина в племени. Они – хрупкие существа, и меня беспокоит, что Кира снаружи одна.

      На снегу есть следы, и я иду по ним из пещеры к ближайшему хребту, где в изобилии растут целебные травы Майлак. Они произрастают в небольшой долине, защищенной от пагубных ветров. Кира с хмурым выражением лица яростно обрывает листья.

      Когда я подхожу, она оборачивается и смотрит испепеляющим взглядом. Неужели мне тоже от нее достанется? Ухмыляюсь про себя. Ее щеки залились тем необычным розовым цветом, который некоторые из са-кхуйи находят уродливым. Я же считаю его очаровательно-прекрасным. В ней так много интересных цветов: розовый и каштановый, а глаза, благодаря кхуйи, ярко-голубые.

      – Привет, мой маленький друг, – кричу в знак приветствия.

      – Я не твой друг, – бормочет она. – И не маленький.

      Смешная.

      – Тебе следует сорвать вон те листья интисара, – указываю на кусты. – Они полезны для зрения.

      Женщина бросает на меня еще один свирепый взгляд.

      Я не против. Предпочитаю сердитое выражение в ее глазах печали, которая так часто в них появляется.

      – Я не нуждаюсь в травах для зрения, – заявляет Кира.

      – Нет? – поддразниваю, подходя к ней, а затем выбираю другой куст. –