Кто-то просит прощения. Вадим Панов

после обращения всё-таки обретаем желаемое, то списываем приобретение на «случайность» или «совпадение», на «удачный расклад», стараясь позабыть о том, что искренне верили. Что жаждали. Что были готовы на всё. Мы стараемся вернуться в привычную реальность, в которой всему есть логичное объяснение, пусть даже на уровне – «повезло!». Стараемся не думать о том, что получили не потому, что «так совпало», а потому что просили.

      Людям не нравится чувствовать себя должниками.

      А многие этого боятся – боятся думать о том, что стали обязаны таинственному необъяснимому, продемонстрировавшему невероятную силу. Парадокс: люди приходят с мольбой, уповая на силу тех, кто является их последней надеждой, а убедившись в могуществе тех, к кому обратились – начинают их бояться.

      Люди… такие люди…

      Но я не обвиняю их ни в чём и уж конечно не смеюсь над их непоследовательностью и страхами. Сам я слишком прагматичен, чтобы полагаться на необъяснимое, как в литературе, так и в жизни, но догадываюсь, что движет теми, кто верит – надежда. Которая иногда оказывается столь эфемерной, что поддержать её способен лишь тот, чьё существование не доказано, а только возможно. Поэтому я не осуждаю людей: ведь часто, чертовски часто бывает так, что человек живёт лишь до тех пор, пока у него остаётся надежда.

      Пусть даже на того, чьё существование не доказано…

///

      – Приезжай за нами в воскресенье в три дня, – сказал Кейн, глядя лодочнику в глаза. – Договорились?

      – А не поздно? – удивился тот. – Пока до Хужира дойдём, пока вы до парома потом доедете…[4]

      – У тебя что, планы на вечер? – поднял брови Кейн.

      Лодочник осёкся. Замолчал, глядя на собеседника в упор и пытаясь понять, как реагировать на вопрос, который прозвучал не грубо, но очень жёстко. Так спрашивал командир роты, когда юный лодочник отдавал Родине долг в Забайкальском военном округе, и этот молодой мужчина вольно или невольно с такой точностью скопировал интонации капитана Рюмина, что лодочник едва не вытянулся по стойке «смирно». Но опомнился и лишь головой покачал, удивляясь, с какой лёгкостью мальчишке удалось смутить его – мужика пожившего и битого.

      «А может, он тоже офицер?»

      Кейн, в свою очередь, старался держаться спокойно и не выдать охватившего его раздражения. Лодочник ему не понравился с первого взгляда: грузный, неторопливый, явно себе на уме дядька, задающий слишком много вопросов, которые Кейн воспринимал как попытку влезть не в своё дело. Но и деваться было некуда: когда молодой человек сообразил, что в арендованную на выходные лодку вся компания не поместится, искать вторую было поздно и пришлось договариваться с чересчур любопытным толстяком, который, к тому же, откровенно пялился на легко одетых девушек.

      – Планов на вечер у меня нет. Но вы, получается, в ночь в Иркутск поедете?

      – Нам главное на паром успеть, а дальше, да – в ночь, –

4

Хужир – посёлок на острове Ольхон.