Бегство от волшебника. Айрис Мердок

Хантер.

      – Успокойся, Хантер, – сказала Анетта. – Где Роза?

      – Пошла навестить доктора Сейуарда, – ответил Хантер, – а потом на фабрику.

      – Когда же она вернется? – поинтересовалась Анетта. – Интересно, успею ли я навестить Нину.

      – Роза пообещала не задерживаться, – сообщил Хантер.

      – Ну тогда я пойду к Нине завтра утром, – решила Анетта. – Мне очень хочется поговорить с Розой.

      – Нина? Портниха? – тут же вмешался Кальвин. Глаза у него засверкали, как пара отшлифованных морем ракушек.

      – Да, – посмотрела на него Анетта. – А вы…

      – Убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь! – закричал Хантер и начал бросать в воздух бумаги. Пыльное облако окутало всех троих. Анетта чихнула.

      – Убирайтесь! – в четвертый раз крикнул Хантер и принялся толкать Кальвина к двери. Тот охотно, со смехом, покинул комнату, и долго еще было слышно, как он хохочет и чихает, спускаясь вниз по лестнице.

      Хантер вернулся и с досадой посмотрел на Анетту. Он тепло относился к ней, но еще в самом начале, когда Роза только предложила поселить у них в доме Анетту, заметил, что девица может доставить им массу хлопот. И вот теперь его опасения, кажется, начали оправдываться. Да и новость, что Анетта бросила школу, вовсе его не обрадовала. «Вот оно, начинается!» – подумал Хантер, уныло глядя на хрупкое дитя.

      – Думаешь, Роза похвалит тебя за то, что ты бросила Рингхолл? – спросил он.

      – Да ей все равно! – дерзко ответила Анетта.

      Этого-то Хантер и боялся – Розиной уступчивости.

      – Теперь уходи, – пробормотал он. – Мне надо работать.

      – А почему этот господин сказал, что ты от него все скрываешь? – напоследок поинтересовалась Анетта.

      – Понятия не имею, – бросил Хантер. – Прошу тебя, уходи. Уходи!

      Дверь закрылась.

      – Начинается, – снова пробормотал Хантер, – да, начинается…

      Глава 3

      Питер Сейуард работал за обширным столом, заваленным книгами, фотографиями и печатными простынями иероглифических надписей. Поверхности стола попросту не было видно. Местами книги лежали одна на другой, в три, в четыре слоя. Ими был устлан даже пол. В комнате находилось приблизительно три тысячи томов, из которых сотня, не меньше, была раскрыта. Некоторые из них лежали горизонтально, другие были поставлены под углом сорок пять градусов; часть – вертикально, отворенные на нужной иллюстрации; иные, наивно укрепленные обрывками веревки, стоймя стояли на полках, которые в большинстве своем достигали потолка. Оставшееся пространство было усыпано фотоснимками статуй и репродукциями картин, скрепленными одна с другой.

      Комната была большая, со створными окнами, выходящими в окруженный высокими стенами сад, главной достопримечательностью которого являлся раскидистый платан. Из-за него в помещении всегда было сумрачно, а поскольку пятую часть поверхности занимали различного рода изображения, комната напоминала богато украшенную наскальными рисунками пещеру. Только потолку удалось отстоять свою