Краткая история новой музыки. Ханс Ульрих Обрист

с художницей Мариан Зазила создал особое помещение для исполнения своих композиций [«Dream House», 1969 – наст. вр.][35]. После павильона «Филипс» вы еще занимались исследованием пространства и пространственной ориентации музыки?

      ЯК: Проект Ла Монте Янга не произвел на меня впечатления. Потенциал его идеи можно было бы раскрыть гораздо шире. Но все, разумеется, упирается в деньги. Подобные проекты по карману только людям с деньгами, то есть государству. Будь у Ле Корбюзье сильнее хватка, он добился бы финансирования для проектов еще интереснее павильона «Филипс». Но у него были другие цели. Так что я продолжал заниматься привычными архитектурными задачами, которые, к сожалению, не несли ничего нового с точки зрения архитектурной формы.

      ХУО: Какими могли бы быть эти проекты?

      ЯК: Самыми разными – по структуре в первую очередь, а также по организации внутреннего пространства. Но никому не было дела, и я оставил эту работу.

      ФК: Ты начинал готовить проекты для Мишеля Ги, министра культуры, в Париже и для первого директора Бобура [центра Помпиду] Робера Бордаза, друга де Голля, по чьей просьбе ты создал первый «Политоп» в Монреале. Ты должен был организовать в Париже грандиозное шоу с лазерами. Тогда президентом был Жискар д'Эстен. Еще ты задумывал провести акцию по всем европейским столицам: чтобы везде одновременно зазвонили колокола.

      ЯК: Верно. У меня напрочь все это вылетело из головы… Все, что не запишешь, забывается. ‹…›

      ХУО: По поводу другого вашего нереализованного проекта, «Opéra de Robots» («Опера работов»), вы вели переговоры с Оливетти из Италии. Как родился замысел этой оперы?

      ЯК: Я хотел использовать в постановке машины. Вот и все.

      ФК: Ты об этом всегда мечтал. Ты познакомился с одним молодым человеком, активным культурным деятелем, спутником дамы из Французской академии в Риме. Он был знаком с Оливетти, который позже заинтересовался проектом. Вы даже ездили на завод роботов, но в конце концов вам так и не дали субсидии.

      ЯК: Дело оставалось за немногим.

      ХУО: По замыслу, роботы должны были взаимодействовать между собой или вы бы их программировали заранее? Вы бы полностью контролировали процесс?

      ЯК: Контролировал, но и между собой они бы тоже взаимодействовали.

      ФК: Ты хотел поставить оперу по «Битве Титанов». Это были бы роботы-боги, а не роботы-люди.

      ХУО: То есть в течение оперы они должны были перебить друг друга?

      ЯК: Нет, все бы уцелели.

      ХУО: Какими вы задумывали их внешне? Техногенными роботами или, может, хотели придать им более скульптурную форму?

      ЯК: Об этом мы даже не успели подумать.

      ХУО: У меня остались еще вопросы по поводу ваших павильонов. Не могли бы рассказать о монреальском «Политопе» для выставки 1967 года?[36]

      ЯК: Из этимологии слова понятно, что речь идет о «топосах», то есть о разнообразных пространствах. Я создавал

35

В конце 1960-х годов Ла Монте Янг и художница Мариан Зазила разработали концепцию «Dream House», звуко-световой инсталляции с использованием низких частот на основе простых чисел (сгенерированных в режиме реального времени на разработанном для них фирмой «Rayna» синтезаторе интервалов) и света спектральных цветов. Симметричные прожекторы освещают симметрично расположенные подвижные подвесные скульптуры авторства Зазилы, которые отбрасывают тени разных цветов; скульптуры плавно движутся под музыку. Раньше «Dream House» выставлялся в галереях и музеях. С 1993 года инсталляция установлена на постоянной основе в фонде MELA по адресу 275 Черч-стрит, Нью-Йорк. Больше информации о «Dream House» в статье Софи Стиванс (Sophie Stévance): La Dream House ou l'idée de la musique universelle // Circuit: musiques contemporaines. vol. 17, № 3, 2007, Р. 87–92; и на веб-сайте фонда MELA: http://melafoundation.org/DHpressFY09.html.

36

Вслед за представлением «Электронной поэмы» в 1958 году Ксенакис начал самостоятельную разработку нового вида шоу тотального искусства: «Политопов» (букв. «множества пространств»), которые в рамках одного представления совмещали несколько художественных «пространств» – света, цвета, звука и архитектуры. Термин «политоп» также относится к математической фигуре, которая, вероятно, послужила Ксенакису основой для архитектурной структуры этих инсталляций, которые представляли собой комплексную сбалансированную систему источников звука, лучей света и вспышек в заданных условиях архитектоники. При помощи «Политопов» Ксенакис стремился посредством света и звука создать виртуальное пространство, которое требовало бы от зрителя физической вовлеченности. Больше деталей на сайте: http://www.iannis-xenakis.org/fxe/archi/archi.html.