Василий III. История государства Российского. Николай Карамзин

в Кафе, торжественно воцарился и спешил предложить Василию свою дружбу, хваляся могуществом и величием. «Отец твой, – писал он к государю, – безопасно стоял за хребтом моего отца и его саблею сек головы неприятелям. Да будет любовь и между нами. Имею рать сильную: великий султан мне покровитель, царь астраханский Усеин друг, казанский Саип-Гирей брат, ногаи, черкасы и Тюмень подданные, король Сигизмунд холоп, волохи путники мои и стадники. Исполняя волю султанову, хочу жить с тобою в тесном братстве. Не тревожь моего единокровного в Казани. Минувшее забудем. Литве не дадим покоя», – и проч. Новый хан требовал от Василия шестидесяти тысяч алтын, уверяя, что истинные братья никогда не отказывают друг другу в таких безделицах. Хоть в Москве знали, что Крым находится в самом ужасном опустошении; что Сайдет-Гирей не мог тогда иметь ни двенадцати тысяч исправных воинов: однако ж великий князь старался воспользоваться добрым расположением хана и заключить с ним союз, чтобы по крайней мере не опасаться набегов крымских; только не дал ему денег и в рассуждении царя казанского ответствовал: «Государи воюют, но послов и купцов не убивают; нет и не будет мира с злодеем».

      Между тем как шли переговоры с Тавридою об условиях союза, войско наше действовало против Казани. Сам государь ездил в Нижний Новгород, откуда послал царя Шиг-Алея и князя Василия Шуйского с судовою, а князя Бориса-Горбатого с конною ратию. Они не только воевали неприятельскую землю, убивая, пленяя людей на берегах Волги, но сделали и нечто важнейшее: основали город при устье Суры, назвав его именем Василия, и, стеснив пределы Казанского Царства, сею твердынею защитили Россию: вал, острог и деревянные стены были достаточны для приведения варваров в ужас. Алей и Шуйский возвратились осенью. Нетрудно было предвидеть, что россияне возобновят нападение в благоприятнейшее время: Саип-Гирей искал опоры и решился объявить себя подданным великого Солимана с условием, чтобы он спас его от мести Василиевой. Мог ли действительно глава мусульманов не вступиться в таком случае за единоверного? Однако ж сие заступление, весьма легкое и как бы мимоходом, оказалось бесполезным: князь Манкупский Скиндер, находясь тогда в Москве единственно по делам купеческим, именем султана объявил нашим боярам, что Казань есть турецкая область; но удовольствовался ответом, что Казань была, есть и будет подвластна российскому государю; что Саип-Гирей мятежник и не имеет права дарить ею султана.

      1524 г. Весною полки гораздо многочисленнейшие выступили к Казани с решительным намерением завоевать оную. В судовой рати главными начальниками были Шиг-Алей, князья Иван Бельский и Горбатый, Захарьин, Симеон Курбский, Иван Лятцкий; а в конной боярин Хабар Симский. Число воинов, как уверяют, простиралось до 150 тысяч. Слух о сем необыкновенном ополчении столь устрашил Саид-Гирея, что он немедленно бежал в Тавриду, оставив в Казани юного тринадцатилетнего племянника, Сафа-Гирея, внука Менгли-Гиреева, и сказав жителям, что едет искать