Когда падают горы. Чингиз Айтматов

по памяти, не сбиваясь с ветра. Это было утомительно…

      Он помнил, как у него закружилась голова и все поплыло перед глазами…

      Лодка шла теперь своим ходом…

      Солнце уже передвинулось на другой край неба, когда мальчик пришел в себя. Подтягиваясь и опираясь на трясущиеся руки, он с трудом вылез на корму и замер с закрытыми глазами, пережидая головокружение. Потом он открыл глаза. Лодка плыла по волнам. И море все так же рябилось, насколько хватал глаз, бесчисленными бликами живой, колышущейся воды. Кириск глянул перед собой, протер глаза и обомлел. Прямо на него из-за темно-зеленой горбины моря выплывал Пегий пес. Пегий пес бежал навстречу! Великий Пегий пес!

      Берег был уже виден на краю моря серо-голубой гористой полосой. Но Пегий пес, белоухий и белопахий, вздымался выше всех сопок, и уже различима была кипящая кайма вечного прибоя у подножия Пегого пса. Уже слышны были в воздухе голоса прибрежных чаек. Чайки первыми приметили его. А над сопкой витал голубой дымок угасающего на круче сигнального костра…

      Пегий пес, бегущий краем моря,

      Я к тебе возвращаюсь один —

      Без аткычха Органа,

      Без отца Эмрайина,

      Без аки-Мылгуна.

      Где они, ты спроси у меня,

      Но сначала дай мне напиться воды…

      Кириск понял, что это и есть начальные слова его именной песни, с которой ему жить до конца его дней…

      …Гудело и маялось море во тьме, набегая и расшибаясь на утесах. Надсадно ухала, отражая удары моря, каменнотвердая земля.

      И вот так они в противоборстве от сотворения, с тех пор как день зачался днем, а ночь зачалась ночью, и впредь быть тому все дни и все ночи, пока пребудут земля и вода в нескончаемом времени…

      Все дни и все ночи…

      …Еще одна ночь протекала…

      Шумел над морем ветер Орган, катились по морю волны акимылгуны, и сияла на краю светлеющего небосклона лучистая звезда Эмрайина.

      …Еще один день наступал…

с. Байтик.Декабрь 1976 – январь 1977

      Когда падают горы

      (Вечная невеста)

      I

      Существует одна непреложная данность, одинаковая для всех и всегда, – никто не волен знать наперед, что есть судьба, что написано ему на роду, – только жизнь сама покажет, что кому суждено, а иначе зачем судьбе быть судьбою… Так было всегда от сотворения мира, еще от Адама и Евы, изгнанных из рая, – тоже ведь судьба, – и с тех пор тайна судьбы остается вечной загадкой для всех и для каждого, из века в век, изо дня в день, всякий час и всякую минуту…

      Вот и теперь так же обернулось. Да. И в этот раз то же самое: кто бы мог предугадать событие, оказавшееся за пределами человеческого разумения, и если на то пошло, пожалуй, и за пределами Божественного Промысла.

      Единственное, что можно было бы предположить, пытаясь все же постичь непостижимое, – так это некую астрологическую взаимосвязь двух существ, о которых будет повествование, их космическое