По Америке с русской красавицей. Андрей Троицкий

аптекарь.

      – Да, моя жена немолода, – с вызовом отвечаю я. – Немолода. А в чем, собственно, дело?

      Глаза фармацевта полны сочувствия, лицо становится скорбным, он вносит данные в компьютер, часто поглядывая на меня, и скорбно качает головой. Наверняка, подумал о моей безрадостной жизни, которая протекает по маршруту: больница – аптека – больница. Мало того, что жена – древняя старуха, которая годится мне в матери, наверняка жадная и капризная, она еще очень нездоровый человек. Впрочем, в этом возрасте здоровых людей не так много. А бедняге мужу остается только дежурить у одра жены и выполнять ее желания.

      – Так в чем дело? – повторяю я свой вопрос.

      – Нет, нет… Все в порядке, сэр. Извините.

      – Не стоит извиняться. Она действительно немолодой человек.

      Я понимаю: что-то не так, мысленно прокручиваю назад наш разговор и спохватываюсь, исправляю ошибку, и мы вместе смеемся над этим казусом. Но мой смех – горький.

* * *

      Однажды мы с женой остановились возле ресторана, который специализировался на рыбной кухне. Был чудесный вечер, закатное солнце отражалось в водах Миссисипи, сама погода настраивала на лирический лад, а в таком состоянии человек становится рассеянным. Мы с женой съели поздний обед, фирменное блюдо – запеченную рыбу и сдобрили это дело чашкой кофе и куском горячего яблочного пирога, – и пришли в восторг от здешней кухни.

      Это был семейный ресторан, нас обслуживала официантка, очень приветливая и милая женщина лет сорока пяти. Она принесла счет и спросила, понравился ли нам яблочный пирог. После обеда я впал самое благодушное настроение и перестал следить за произношением. Замечу, слово tasty (тейсту) – в переводе – вкусный, а слово testy (тести) в контексте нашего разговора можно перевести, как рыхлый, квелый непропеченный. Сам разговор, который я не поленился записать на бумагу, в буквальном, дословном переводе с английского звучал так:

      – Некоторые наши блюда – фирменный рецепт моего брата, – говорит эта милая женщина. – Он повар, всю жизнь работал в разных ресторанах, в том числе французских и итальянских. Он знает толк в своей профессии. Десять лет назад мы начали свой бизнес. Вам понравился наш яблочный пирог? Мой брат гордится им.

      Женщина не сомневается, что я похвалю пирог, который действительно удался. Я хочу сказать, что пирог очень вкусный, но говорю нечто иное.

      – Да, я съел пирог. Он непропеченный.

      Официантка удивлена и расстроена, – это написано на ее лице. Пару секунд она стоит с открытым ртом и не знает, что ответить.

      – Может быть, вам попался какой-то непропеченный кусок из середины. Я даже не знаю…

      Дают о себе знать пара стаканов вина, я плохо понимаю, что она сказала. Видимо, решила, что я слишком вяло выражаю свои восторги. И я исправляюсь:

      – Да, пирог очень, очень непропеченный (разумеется, я хотел сказать – вкусный).

      Лицо женщины наливается краской, будто ей надавали пощечин, а в глазах слезы. Жена, которая в то время знала английский хуже меня, немного смущена. Она хочет мне помочь,