Моя бесценная награда. Наталья Владимирова

прямой, как палка. Еще одет так… Ну, футболка, джинсы и все дела, – принялся перечислять мой собеседник, вдохновленный заказом очередной порции пива.

      – Какие дела? – строго переспросила я.

      – Ааа, – рассеянно проблеял мужичок, провожая взглядом официанта с подносом до соседнего столика.

      – Не отвлекайтесь, пожалуйста, – грубо одернула я. – Так что с одеждой старика? Чем еще она отличалась?

      – Кроссовки! Точно!

      – Пф! Вас так поразили кроссовки?

      – Так не обычные, бросаются в глаза. Белые, с яркими полосками, у моего сына такие. Знаешь, сколько стоят? Витька нам с женой все уши прожужжал. Какой-то там бренд, ограниченный выпуск. Мы ему за хорошую учебу к лету купили. Весь год, мать их, копили на какую-то обувку.

      – У вас нет фотографии?

      – Сына?

      – Кроссовок.

      – Нет, конечно. Что я, идиот, что ли, обувь фотографировать.

      – А сына в кроссовках?

      – Сына? Хм. Надо посмотреть. – мужичок уткнулся в свой телефон и долго в нем ковырялся. – Ага. Есть, – довольно подтвердил он и протянул мне мобильник. На мутном изображении не то, что кроссовки, с трудом парень просматривался.

      – Сброшу себе фото, – поставила я в известность мужичка. Разрешение спрашивать не стала, за его сомнительный рассказ заплачено с лихвой.

      Принесли пиво, и мужичок на него набросился с жаждой путника, выползшего из пустыни.

      – А еще что-то можете вспомнить?

      – М? – оторвался от кружки мой собеседник и со счастливой улыбкой вытер засаленным рукавом пену со рта.

      – Какие черты лица?

      – Чего?

      – Нос, глаза, губы? А волосы?

      – Все есть! – заверил мужичок, жахнув кружкой по столу в подтверждении своих слов.

      Радость-то какая! А то уж я боялась, что придется гоняться за безносым и безглазым стариком.

      – Вы издеваетесь? – прошипела я, выхватив свежепринесенное пиво из-под носа мужичка. – Назовите особые приметы старика. Как я пойму, что это именно он?

      – Ни-ничего особенного, – икнув, пролепетал пьянчушка уже порядком заплетающимся языком.

      – Нос длинный или короткий? Прямой или с горбинкой? Глаза узкие или…

      – Не помню я лица, – перебил меня мужичок. – Хоть стреляй, не помню.

      – А волосы? Вы сказали, что они есть.

      – Хм. Кажется.

      – Что значит, кажется?

      – В бейсболке он был или в панаме. Не помню. А может, платком завязаны.

      Я посмотрела на трясущуюся руку, протянутую к захваченной мной кружке, и вздохнула. Не густо, но хоть что-то.

      Так как в заповеднике утверждали, что работников пожилого возраста у них нет, а посетителей злосчастного дня я опросила самолично каждого, пришлось купить билеты на всю неделю и прогуливаться по парку каждый день с утра и до вечера. Я присматривалась ко всем мужчинам старше пятидесяти, полагая, что вряд ли свидетель мог назвать стариком ровесника. Но никто похожий под описание не попадался. Меня