Фея картонного очага. Новогодняя история. Мария Романова

городские подрезалы, в крови стремительно падал сахар, на заднем сиденье машины закипала драка.

      Что это был за день! Город проехала трижды из конца в конец. Шесть адресов, восемь детей, пять гриппов, два подозрения на пневмонию, одна госпитализация с вероятным менингитом. Без обеда, понятно, сахарок не зря шалит. И пробки, пробки… Предновогодье!

      Потом в лицей, забрала среднего, в детский сад – младшего, старшая ждёт уже минут тридцать на сугробе около шахматной школы. Сейчас преодолеем эту безумную развязку и подхватим.

      – Парни, хватит! Наберите Ксюше, подъезжаем.

      – Ксю! Мы ща едем! – раздалось дуэтом сзади.

      У шахматки напарковано в три ряда – весь город растит гроссмейстеров. Аварийка, стоп. Чей-то нервный клаксон слева. И чего дудит? Как в первый раз здесь едет!

      С сугроба в салон нисходит Ксю. Именно нисходит. Надо же было такой царь-девицей родиться.

      – Привет, – слабо улыбается Зина, – Как дела?

      – Норм, мам. У Чернецова выиграла. Завтра можно расслабиться, всё равно разряд. Хотя можно ещё место взять.

      – Я рада, – поворотник, хитрый скачок, и машина влилась в движущийся ряд.

      – Кому конфетку? – Ксю деловито возится в рюкзаке.

      – Мне! – отозвался дуэт с заднего.

      – Мам, тебе развернуть?

      Ну вот, дожила, дети кормят!

      – Давай! – зелёный сливается в один радостный фейерверк с ощущением сладости во рту. Голова постепенно перестаёт кружиться. После этого и со снегопадом можно мириться.

      – У Фёдора день рождения был, – уточняет Ксю.

      – Горстями конфеты раздавал? – уже смелее улыбается Зина.

      – Не, всем по одной, только мне пять. Остатки.

      «И почему я так не умею? Ладно, хоть дочери досталось.»

      Казавшаяся бесконечной пробка постепенно приползла к повороту в их двор. Ожидаемо – пара севших в вязком снегу машин, жалобный визг двигателей, возня случайных помощников. Люди любят помогать – это ли не радость!

      Пара кругов по двору и машина устроилась в ближайшем к подъезду сугробе. Пока Зина извлекала из багажника рабочую сумку, дети завозились в снегу, полетели снежки, кто-то из троих взвизгнул.

      – Только без жертв, – поставила на ноги младшего, – Антон, рюкзак! Гошан, себя неси! Ксю открывает подъезд!

      С громким топотом команда ввалилась в лифтовый холл на первом этаже.

      – Ма, смотри, смотри, – Гошан запрыгал на месте и захлопал варежками – какая большая, какая классная! Давай домой возьмём!

      – Гошан, не трожь! Там бомба, Вероника Николаевна сказала! – Антон схватил брата за куртку.

      – Господи, какая бомба?! – Зина вернулась от почтового ящика.

      – Нет там никакой бомбы, дурилы, – Ксю подняла с пола огромную коробку из-под монитора, – видно же, пустая!

      – Это Антошка дурила, – рассудительно произнёс Гошан, – я же говорю, домой возьмём. Мааам?

      И в кого они такие хозяйственные, всякий хлам домой волокут? Больше всего на свете Зине хотелось перейти в горизонталь, закрыть глаза и открыть их только завтра. Коробка эта… И еду дома обещала… Ксю уже не спасёт.

      Зашуршали двери лифта.

      – Ладно, берём. Но чтоб у меня под ногами не валялась!

      Ужин на завтрак – отличная мысль. Как и завтрак на ужин. Впрочем, это был суп.

      Если вчерашнюю похлёбку разогреть, взбить блендером, посыпать сушёной зеленью и подать с сухариками, получится вполне себе ресторанное блюдо. Под рёв блендера из детской донеслись звуки сражения и возмущённое мяуканье. На пороге кухни появилась Ксю с кружкой.

      – Мне воды.

      – Наливай. Что там у них?

      – Коробку делят. Гошан собрался в космос, а Антоха – охотиться на динозавров. Одному космолёт подавай, другому – машину времени, – Ксю пожала плечами.

      – Передай от меня, пусть делают два в одном, – вздохнула Зина, – ещё одна такая коробка, и нам придётся жить на площадке. А с котом что?

      – С Тишкой? Испытания на нём проводят. Вырезали в коробке иллюминатор и сунули бедного туда. А ему не нравится.

      Щёлкнул замок входной двери.

      – Папа пришёл!

      Воцарилось временное перемирие для обнимашек в коридоре.

      – Привет, орлы! – пророкотал с порога Дмитрий, – и орлицы! Где ваша мама? Не съели?

      – Нет, нет, не съели! – заливается весёлым смехом Гошан.

      С шуршанием на кухню въехал пакет, запряжённый Антохой.

      – Папа сказал, сухой паёк. А что такое паёк?

      – То же, что и провизия, – одной рукой Зина разливала шедевр кулинарии по тарелкам, а второй схватила мобильник, – Алло! Да, я слушаю! Помню. Подтвердили? Состояние как? Спасибо, что позвонили. Не за что. Выздоравливайте!

      – Кажется, мы никого не приглашали на ужин, —в голосе Дмитрия слышалось недовольство, – Что все эти