Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры (сборник). Мэри Рено

он может принести пользу. Твой отец желает афинянам добра.

      – Да, если они будут плясать под его дудку.

      – Ну уж. Можно подумать, что он собирается установить тиранию. Вот когда во времена моего отца Афины захватили спартанцы, они действительно так и поступили. Ты достаточно прилежен в истории, когда у тебя появляется на то желание. Уже при Агамемноне, бывшем верховным царем, у эллинов был предводитель воинства – город или человек. Как созвали рать под стены Трои? Как были изгнаны варвары во время войны с Ксерксом? И только теперь, в наши дни, они препираются и грызутся, как дворняжки, и ни один не может возглавить Элладу.

      – Нельзя заставить быть благородным, чувство чести не вобьешь палкой. Они не изменятся за несколько лет, из-за нескольких побед отца.

      – Два поколения подряд идет истребление всего лучшего. По моему мнению, и афиняне, и спартанцы навлекли на себя проклятие Аполлона, отдав свои войска внаем фокейцам. Они прекрасно знали, каким золотом им заплатили. И куда бы это золото ни пришло, оно приносит смерть и разрушение, и этому не видно конца. Но твой отец встал на сторону бога, и посмотри, как он преуспел. Так говорит Греция. Кто более достоин скипетра вождя? Скипетра, который когда-нибудь перейдет к тебе.

      – Я бы предпочел… – медленно начал мальчик. – Ох, смотри, послы проехали Священную Рощу, они уже почти в городе. Скорее, идем же!

      Когда Александр и старик, по колено в грязи, седлали лошадей во дворе конюшни, Феникс посоветовал:

      – Хорошенько надвинь капюшон. Послы увидят тебя на аудиенции. Не нужно, чтобы они узнали тебя в рыскающем по улицам мальчике, который глазеет на них, как простой крестьянин. Чего ты вообще ожидаешь от этой затеи, не берусь даже гадать.

      Они осадили лошадей на узкой тропе перед святилищем Геракла. Набухшие, полураспустившиеся почки каштанов казались бронзовыми на фоне бледных дождевых облаков, сквозь которые процеживался лунный свет. Факелы верховых, догоревшие почти до основания, медленно, словно всадники ехали на мулах, плыли в недвижном воздухе. В свете факелов был виден глава посольства, сопровождаемый Антипатром. Александр узнал бы ширококостного бородатого вояку, даже если бы тот закутался по примеру остальных. Антипатр же только что вернулся из Фракии, и промозглая ночь казалась ему теплой.

      Следом, должно быть, трусил Филократ: бесформенное тело, обернутое в сто одежек; между плащом и петасом поблескивают злобные шныряющие глазки. Предатель, яд души которого должен сочиться из всех пор.

      По изяществу следующего всадника мальчик узнал в нем Аристодема. Достаточно торжественно для такого посольства.

      Александр пробежал взглядом по веренице всадников. Большинство из них вытягивали шеи, выглядывая из-под мягких полей петасов, чтобы вовремя увидеть, где копыто лошади может увязнуть в грязи. Ближе к хвосту кавалькады, прямо, как солдат, сидел в седле высокий, хорошо сложенный грек. Он казался не молодым и не старым;