Встреча. Сергей Решетнёв

ловия, особенно к своим текстам. Но, в данном случае, я знаю о чем я хотел бы сказать. О чрезвычайной благодарности издательской системе Ridero, а точнее человеку, который её придумал, людям, которые её сделали, запустили и дали возможность таким несчастным издаться. И понятно, что нас, ждущих издания, пишущих в стол тысячи, и вряд ли меня многие прочтут, а тем более купят книгу. Но уже приятно, что один-то читатель точно есть – тот, кто модерирует мои тексты. Пусть наши отношения официальны, пусть читать мои тексты – это работа этого человека, всё равно, я представляю, как он читает, ищет что-то, улыбается моим нелепостям и неловким откровениям, и мне как-то теплее. Вот уже три месяца я копаюсь в своих книгах. Особое удовольствие. Я понимаю, тешится тщеславие, любуется собой самолюбие, дрожит надежда на своего читателя, но, поверьте, хотя это всё и присутствует, как не противна вся эта слабость мне самому, главное всё же не это. Главное – ощущение, что твои тексты обретают свою жизнь, независимую уже от тебя, от автора. И есть какая-то хорошая гордость, что ты их создал, и такая светлая благодарность, что появилась возможность их издать. Спасибо, люди Ridero!

      Мои создания не вечны.

      Явиться к богу будет не с чем.

      Но и за то благодарю,

      Что полюбил. То – подарю.

Сергей Решетнев

      Благодарю

      Хлопья снега, словно поцелуи

      Ангелов, ложатся на лицо.

      Та, кого я мысленно рисую,

      Может, завтра выйдет на крыльцо.

      Бесконечны связи-невидимки,

      Близко всё, и всё со всем в родстве,

      ТАМ полюбят – ЗДЕСЬ летят снежинки,

      ЗДЕСЬ полюбят – ТАМ гореть звезде.

      Обо мне вот только все забыли.

      Некому учить, как дальше жить.

      Только и осталось во мне силы —

      За слепящий снег благодарить.

      Прощание

      1

      Растаяли наши снега.

      Листья наши опали.

      Мы теперь берега

      Одной океанской печали.

      Не посылай мне снов

      И ветер не призывай.

      Ты потеряла перо —

      Крылья не потеряй.

      2

      Не организм простужен,

      А природа.

      Никто не нужен

      Мне уже полгода.

      Закутайся в сырую шаль.

      Нас никому уже не жаль.

      Угрюмость – тоже вариант

      Ответа жизни.

      Когда-то был комедиант,

      Да шутки вышли.

      Банька

      Пахнет сыростью, золой.

      Банька старая косится.

      Ты вошла в нее со мной,

      Заскрипела половица.

      Угли алые трещат,

      По щелям ростки белеют,

      Ковшик бьется в борт ушат,

      Поцелуев нежен клей.

      Свечка тихо оплывает,

      Тени бревна огибают,

      Льется теплая вода

      На бесстыдных без стыда.

      Сыр

      Я лежу как сыр, забытый Богом.

      Холодильник пуст, остался я один.

      Как давно меня никто не трогал.

      Ночь сидит во мне, как в лампе джин.

      Я лежу, я укрываюсь мраком.

      Плесень на часах, в подушке – тлен.

      Господи, дай волю, чтоб заплакать,

      Дай мне сердце мудрости взамен.

      В мастерской

      Здесь мастерская: на столе разложен

      В порядке здравом каждый инструмент.

      Вошли, таясь. И солнечною кожей

      Ты обняла и подарила свет.

      Ты хмурилась, опилки целовала.

      В ладошку посадила две занозы.

      Я пил, как воду, твой сосновый воздух,

      Ты, постепенно, страхи забывала.

      Меж наших губ – тягучая смола,

      Меж наших тел – оливковое масло.

      И взгляда молоко я, словно кот, лакал,

      Смущение и грусть упрятав в ласки.

      День к нам вошел сквозь узкое окно:

      То волос вспыхнет, то блеснет металл.

      И пахло тело медом и весной.

      Шмель на стекле всё путь домой искал.

      Муза

      Она сошла с ума.

      И я за ней сошел.

      И был там ад или костел.

      Костры бумаг.

      Я видел звезды во хмелю.

      Я слизывал с лица: люблю,

      Я это слово не берег.

      Но всюду