Частная армия Попски. Владимир Пеняков

до Каира и, сочинив в банке какую-то байку, отправил на счет канцлера казначейства Великобритании двести фунтов стерлингов от анонимного благожелателя. Не знаю, насколько эта акция поддержала финансовую систему империи, но самому мне стало настолько легче, что я поступил так еще несколько раз, пока не исчерпал свои сбережения.

      Наступила весна. В Египет прибыла Новозеландская дивизия и встала лагерями в Маади, на другом берегу Нила от Хавамдии. Мы с моей женой и дочерями девяти и семи лет принимали этих военных у нас дома каждый день. У нас было просторно и прохладно, в саду – бассейн, а вечером, когда спадала жара, мы выходили под парусом на Нил. Мы шутили: «Новозеландцы все братья и сестры, они друг друга все знают с детства и ведут себя как вежливые и честные дети, которые не ломают игрушки». Милый дух этих вечеринок был равно далек как от угара войны, так и от уныния обычной жизни: мы смеялись, веселились и развлекались, прямо как дети или собаки.

      Глава V

      Лейтенант среднего возраста

      Когда в семь утра 10 мая 1940 года я прибыл на фабрику, все только и говорили о германском вторжении в Бельгию и Голландию. К обеду слухи подтвердила Egyptian Gazette, и я сразу подумал, что к этому моменту Десварт, возможно, уже убит. На десять лет младше меня, он был единственным другом, оставшимся у меня в Бельгии, и я очень его любил. Во время нашей последней встречи в Египте, за восемь месяцев до этого, он рассказывал мне, что числится лейтенантом в резерве пехоты и в случае всеобщей мобилизации будет командовать противотанковым взводом. Ему предстояло противостоять передовым бронечастям врага и, согласно действующим приказам, сражаться до последнего солдата и патрона. Я не предполагал, что первым утром войны лейтенант Десварт и немецкие передовые части могут разминуться, но произошло именно так. Десварт здравствует до сих пор, пережив множество приключений.

      Вторая мысль, которая пришла мне в голову, – мой собственный статус изменился: теперь для Англии я был иностранцем-союзником, о чем следовало безотлагательно известить британское военное министерство.

      Британский офицер в центре Каира во время Второй мировой войны. В первой половине XX века Каир считался одной из самых чистых и красивых столиц Средиземноморья

      Что касается моей родной страны, то, я думал, она получила то, что заслужила, упрямо цепляясь за нейтральный статус и в итоге оказавшись перед лицом германской армии в одиночестве. Соображение о том, что эта политика принадлежала скорее Спааку, чем всему бельгийскому народу, в тот момент меня не занимало, было не до тонкостей.

      После обеда я взял свою машину – не «горшок», а недавно купленный белый седан «меркьюри» – и поехал из Хавамдии в штаб британских сил в Египте, располагавшийся в отеле «Семирамис» на набережной Нила. Специфический армейский колорит наложился на поблекшую эдвардианскую роскошь самой фешенебельной гостиницы Египта. Необходимость оформлять пропуск в знакомом холле казалась какой-то