Семья для миллиардера. Анна Гур

сделайте заказ на свой вкус.

      – Вот и замечательно, – улыбается, вновь становясь радушным дядечкой.

      Официант оживает и перестает напоминать киборга. Принимает заказ, из которого я лишь некоторые слова знаю.

      Пока ждем и мужчина мерно попивает золотистую жидкость из фужера, я решаюсь:

      – Вы пригласили меня что-то обсудить, Виталий Петрович, при всем уважении, я в смятении и хочу услышать, что именно вы хотели со мной обсудить.

      Кивает на мои слова. Улыбается краешком губ и оглушает меня своей прямолинейностью.

      – Я не согласен с доктором Бронницкой. Скажем так. В отличие от Альфии Муратовны, я все же вижу в вас потенциал и решил дать вам шанс побеседовать, так сказать, лично, чтобы понять, насколько вы походите, чтобы стать суррогатной матерью для ребенка одного очень могущественного мужчины…

      В словах Бронницкого меня что-то неумолимо напрягает…

      Странно как-то звучит, царапает слух нечто такое, что я упускаю. Фокусирую взгляд на Виталии Петровиче, моргаю раз-другой, а затем меня накрывает осознанием.

      И я, едва дыша, решаюсь пояснить.

      – Вы сказали… мужчины… То есть я должна стать суррогатной матерью не для семейной пары, а для…

      Ухмыляется и кивает едва заметно, оглушая холодными словами:

      – Совершенно верно. Наш клиент не женат…

      Появляется официант и ставит передо мной ароматное блюдо из нежнейшей телятины, только меня не тянет отведать шедевр. В горло и крошки не лезет. Страх опутывает щупальцами.

      – Вас что-то смущает, Валерия Игоревна? – спокойно задает вопрос Бронницкий, при этом расправляя белоснежную салфетку на коленях и черпая наваристый суп.

      – Одно дело – знать, что помогаешь женатой паре, а другое…

      Осекаюсь под ироничным взглядом мужчины, который не сводит с меня глаз.

      – Ну почему же. Общепринятая практика. Скажем так. Наши баснословно богатые клиенты очень часто задумываются о наследнике, но чем выше статус, чем значимее положение и чем безграничнее финансовые возможности, тем более предусмотрительными становятся люди. Скажем, здесь, возможно, мой клиент не хочет дальнейших распрей и спекуляций на тему его ребенка. Поэтому и решает, что ребенок будет только его, а в дальнейшем, если и появится у него супруга, то претендовать на ребенка не сможет…

      Делает паузу. Зачерпывает еще одну ложку и бросает взгляд на мою вилку, демонстративно кивает.

      Дает понять, чтобы я приступала к трапезе. Далее Виталий Петрович молчит, лишь активно работает челюстями, а я ковыряюсь в своем блюде и ощущаю на себе едкий взгляд. Такое ощущение, что мне лопатки прожигают.

      Наконец, Бронницкий заканчивает с одним блюдом, и официант подносит следующее. Салат выглядит так же аппетитно, а я смотрю на свою тарелку и отодвигаю ее от себя.

      Не могу я есть. Нервы ни к черту.

      Делаю пару глотков из высокого стакана. Пока не начала пить, не понимала, насколько мучает жажда.

      – Итак. Валерия Игоревна. Теперь можно и вернуться