Душитель из Бангкока. Сергей Мазуркевич

великой богине как можно больше жертв.

      Кстати, сахар у пхасингаров был в фаворе. После ритуала жертвоприношения (а любой по правилам задушенный человек – это и есть жертвоприношение) они обычно устраивали церемониальное пиршество. Собравшись где-нибудь в шатре, посвященные рассаживались на расстеленных одеждах в кругу (непосвященные вне круга). В середине круга лежала освященная мотыга, жертва для богини Кали – слиток серебра и неочищенный сахар. Тот из присутствующих, кто в этот момент занимал самое высокое место в иерархии секты, выкапывал в земле ямку, сыпал в нее немного сахара, после чего, окропив святой водой сосуд с сахаром и мотыгу, раздавал сахар всем присутствующим. Считалось, что тот, кто съест этот сахар, навсегда станет рабом богини Кали.

      Подобных любопытных подробностей из жизни тугов доктор Чидамбарам знал множество. Я пока еще не уяснил, как вся эта информация может мне пригодиться в расследовании дела, но чувствовал, что что-то важное я уже узнал. И еще я думал о том, что если моя гипотеза о недавнем появлении тугов в Бангкоке верна, то они могли наследить и здесь, а потому попросил моего собеседника узнать, не было ли в недавнем прошлом в Индии случаев загадочных убийств, которые могли совершить пхасингары.

      Мы договорились еще раз встретиться вечером на огненной пудже* Ганга Арти на Дасашвамежх гхате, чтобы полюбоваться этим зрелищем, и еще раз переговорить. Пандит удалился, а я остался сидеть на ступеньках гхата.

      – Жареные орешки, жареные орешки! – индийский шкет, одетый в какое-то рваньё, предложил мне пополнить запас белка в моем теле.

      Я купил кулечек и стал поглощать жареный арахис в месте, где поджаривают совсем другой белок – человеческие тела. «Не самое лучшее место для приема пищи», – подумал я и отправился в ресторанчик на крыше одного из домов на набережной. Хотелось полюбоваться видом на Ганг. Но дойти туда мне было не суждено.

      Кроме ресторана в этом доме было много чего еще (магазины, офисы), в том числе и гест-хаус на третьем и четвертом этажах. На лестничной площадке четвертого этажа стояла молодая и очень привлекательная индианка в непривычной для Варанаси (а более привычной для клубов Бомбея) одежде – джинсах и легкой футболочке, подчеркивающих волнующие изгибы ее тела.

      – Вы не могли бы мне помочь? Я не могу открыть дверь в свой номер, – на безупречном английском языке сказала она.

      – Конечно, – в тот момент я не видел причин не помочь такой красивой девушке. Более того, мне очень сильно хотелось ей помочь. И даже усилившееся жжение отпечатка трезубца на ладони не могло меня остановить.

      Мы прошли к двери в ее номер. Мне бы тогда подумать, отчего это вдруг индианка с внешностью фотомодели проживает в таком захолустье? Мне бы подумать, отчего жжение в ладони становится почти невыносимым? Но жареный арахис (приготовленный, видимо, специально для меня по специальному же