Безупречная смерть. Маргарита Ивановна Макарова

махнул рукой и показал на еле-еле державшийся забор из тонкого посеревшего штакетника. Сам домик, синий, похожий на собачью будку, и по размеру чуть-чуть побольше, уже наклонился на бок, как будто пережил сильное азиатское землетрясение. Крохотное окошко было мутным и серым. Сквозь него едва-едва подавала знаки жизни шторка.

      Они поравнялись с глухим дощатым забором. Сторож приотстал и, звякнув стеклом в авоське, достал бутылку «клинского». Поколдовав над ней минуту, он отбросил пробку и жадно хлебнул пива прямо из горла.

      – А как вы все это хозяйство охраняете? Вышки? Собаки? Карабинеры? Колючая проволока, электрический ток? Яд кураре?

      Василич поперхнулся пивом.

      – Ну а как же, все как у людей, не сомневайтесь. Вот Машка вот Мишка. И ружье у меня есть.

      – Это единственные ворота, через которые можно въехать на территорию дачного поселка?

      Потапенко кивнул на оставшиеся позади столбы с прикрепленными к ним металлическими шлагбаумами.

      – Въехать – да, – председатель закашлял. – Но войти можно через калитку в поле, через калитку с просеки – там другие дачи, более позднего времени.

      Василич поднял бутылку и отхлебнул сразу несколько глотков.

      – Нее…, там сейчас уже нельзя войти. Я там все эти калитки позапирал. Игорь там железные калитки поставил – ну я их и запер. Но войти сюда – нет проблем. Через лес, через дыры в заборе. Через сам забор. А вышка у нас одна – водонапорная, да и та на ладан дышит. Скоро без воды будем сидеть.

      Центральная линия проселка пересекалась боковыми ответвлениями. Перпендикулярные линии дорог шли вверх, к полю, и вниз, к лесу. Они поравнялись с 7 линией. Около поворота был ссыпан песок. Председатель облегченно вздохнул. Он остановился и махнул рукой вниз, к лесу.

      – Ну вот, вам сюда, на 7 линию. Там вам Зоя все расскажет. Она нашла труп.

      – А родственникам сообщили?

      Следователь никуда не торопился. Он остановился у поворота дороги и мягко улыбнулся.

      – Да, Зоя звонила вчера ее сестре. Та сказала, что сегодня утром подъедет.

      – Все же расскажите мне, кому принадлежит участок? Расскажите, что знаете об этой семье. И давайте уж пройдем к дому.

      Сторож еще отхлебнул из бутылки. Все тронулись вдоль заборов. Собаки не отставали от хозяина и внимательно изучали канавы и кусты, время от времени задумчиво оглядываясь и с сомнением поглядывая на следователя.

      – Ну, что сказать, – Олег Павлович вздохнул. – Тут все все друг о друге знают. Нанизывается все друг на друга. Кто как живет, у кого трусы посреди цеха упали, у кого дочку убили. Бабку-то их все знали. Она в литейном цехе работала. Она и взяла участок, позже всех правда. Ну, там долгая история с родственниками у нее была. Потом вот все умерли, остались только сестры. Внучки, то есть.

      – Значит это их дача?

      – Формально – нет. Формально – дача записана на бабку. Они не стали возиться с документами и переписывать участок на кого-то