Миллионерша желает познакомиться. Татьяна Полякова

на работу, летом все же хочется отдохнуть. Ты тоже могла бы… – Ритка скривилась, а я кивнула: – Ну, хорошо, хорошо. По семьсот пятьдесят долларов каждой тоже неплохо. В нищете мы не умрем.

      Ритка прослезилась, обняла меня за плечи и расцеловала.

      – Что бы я без тебя делала… конечно, все это так ненадежно, а мне уже тридцать… – Я подняла брови, а она поправила: – Ладно, тридцать шесть, хотя выгляжу я на двадцать пять.

      – На двадцать четыре, – согласно кивнула я.

      – Спасибо. Но мне тридцать шесть, и теперь выясняется, что у меня ни денег, ни квартиры… только машина, но и ей два года.

      – Продай папины машины и оставь деньги себе. Если тебе так спокойнее…

      – Конечно, это не те деньги, на которые я рассчитывала, но все равно спасибо.

      – Пожалуйста.

      – Хорошо, что у меня есть семья, то есть ты.

      – А Севка?

      – Что – Севка? Много ли от него толку? И что-то я не слышала, чтобы он собирался на мне жениться.

      – Может, женится, – пожала я плечами.

      Вот так обстояли наши дела на момент ограбления. Мы жили в одной квартире, Севка о женитьбе помалкивал, но держался хозяином, поэтому мы отчаянно ругались.

      Ритка положила передо мной салфетку и поставила разогретый ужин, я принялась вяло жевать, тупо пялясь перед собой.

      – С тобой что-то не так, – понаблюдав за мной с минуту, заявила Ритка. – Что ты натворила? Разбила машину?

      – Нет. В ней просто отвалилась какая-то штука. Или лопнула…

      – Что лопнуло?

      – Мое терпение, – отозвался Севка и сделал телевизор погромче.

      – Что лопнуло? – повторила Ритка.

      – Забыла, как это называется…

      – Час от часу не легче. И где теперь машина?

      – На станции. Обещали сделать.

      – Тебе надо ездить общественным транспортом.

      – Не надо, – заверила я. – Сегодня поехала, и у меня стащили пятьсот баксов. Я была должна Светке.

      – О господи. И что теперь?

      – Ничего. Она еще подождет.

      – Сумасшедший дом… Надеюсь, это все?

      – Нет, – задумчиво ответила я. – Меня взяли в заложники.

      Севка отлепил взгляд от телевизора, посмотрел сначала на меня, а потом на Ритку, точно спрашивая ее совета. Та ничего советовать не могла, она стояла и хлопала глазами. Конечно, она тоже считала, что это никуда не годится, в смысле правдоподобия, но, зная мое невезение…

      – Это что, шутка? – на всякий случай спросила она, а я отрицательно покачала головой, не оставляя ей никаких шансов.

      – Чушь, – презрительно фыркнул Севка, – она все выдумывает.

      Это было обидно, и отвечать я сочла ниже своего достоинства, ограничившись презрительной усмешкой. Ритка пододвинула стул и села рядом со мной. Пока она все это проделывала, по телевизору начались местные новости. Сегодняшнее происшествие журналисты обойти не могли и даже начали с него. Через минуту я увидела себя на экране в компании двух идиотов в масках. Съемку вели с приличного