Любовь тебя настигнет. Екатерина Мамай

стал. Это лето началось удивительно приятно. Без артистов, которых, как известно, кормят елки и курортный чес. Не то чтобы мужчина не любил хорошую музыку. Он просто на дух не выносил отдельных исполнителей, но убить их не мог – начальство не позволяло ни подровнять носы, ни ласково дать леща. Петр с подобным искренне не соглашался: творческие тараканы знатно портили нервы Томбасову и супруге, а также усложняли жизнь охране и ему лично.

      Первый день лета выдался неожиданно теплым и солнечным. Климатконтроль спасал от духоты, но лишал редкого удовольствия дышать природой. "А, была – не была!" – Горянов расстегнул пару пуговиц на белоснежной рубашке с коротким рукавом, выключил кондиционер и открыл окно. Салон наполнили птичьи трели и запах молодой листвы. "Жить хорошо!" – подумал мужчина, вдыхая манящие ароматы пригорода полной грудью. Съехав на межу пшеничного поля, неожиданно раскинувшегося почти сразу за МКАДом, Петр заглушил мотор и вышел размять ноги. Стоголосый птичий гомон оглушил, от сладкого аромата полевых цветов запершило в горле. Мужчина шагнул в море молодой пшеницы, набрал полные горсти молочных колосьев и зарылся в них лицом. Как в детстве. Погладил большим пальцем воинственные усики с неимоверной нежностью, попробовал несколько зернышек на зуб. Зажмурился от удовольствия, шумно выдохнул и продолжил путь к долгожданному отдыху. И чего он, дурак, так долго артачился, когда хорошие люди изо всех сил звали оценить прелести зеленого туризма в двух шагах от столицы? Какая, оказывается, красота прячется под самым носом.

      Телефонный звонок застал его у ворот турбазы.

      – Горянов, – спокойно ответил Петр.

      – Петр Иванович, с первым днем лета! – бодро поприветствовал его голос, от которого бравого начальника службы безопасности перекосило похлеще, чем от зубной боли.

      – И Вас, Лев Максимович. Чем обязан? – просто так Лёва не звонил никогда. Знал о пылких чувствах Горянова к своей творческой персоне.

      – Тут такое дело… – на том конце судорожно пытались придумать правдоподобную причину беспокойства с минимумом ущерба для репутации и кошелька.

      – Лев, у меня отпуск. Или по делу, или смените адресата, – Петру не хотелось тратить ценное время на пустую болтовню.

      – Петр Иванович, на вас вся надежда! – выпалил собеседник.

      – Хм… – ухмыльнулся Горянов. – Опять косяк? – радость в голосе скрыть не получилось.

      – Работа. Незапланированная, – с показательной грустью вздохнул Лев.

      – Незапланированной бывает только беременность. Особенно у Вас, – съязвил безопасник.

      – Петр… – обиделся Лёва.

      – Какое отношение я имею к этому форсмажору?

      – Заберите, пожалуйста, Соню из сада.

      – Издеваетесь, господин Оджиковский? Я в няньки не нанимался! – просьба превзошла все самые смелые прогнозы степени идиотизма отдельно взятого представителя отечественного шоу бизнеса. – Пусть Ирина заберет, раз у вас работа.

      – Ирина на конференции во Владивостоке, – вздохнул Лев. – И ей о моей просьбе точно знать не стоит, а то облысею раньше срока. Мне моя шевелюра слишком дорога как средство пиара, чтоб так бездарно с ней расстаться.

      – Готов отдать всю свою коллекцию ради лицезрения лысого льва, – заржал Горянов.

      – А как же мужская солидарность? – возмутился Лев.

      – Лев, не путайте Божий дар с яичницей. Где Вы, а где мужская солидарность. Я не могу быть солидарен с тем, кто пороха не нюхал и не знает, как наматывать портянки, – добродушие потихоньку таяло. – И вообще, раз уж родители заняты профессиональной самореализацией, привлеките к воспитанию наследницы бабушку с дедушкой.

      – Петр Иванович, я за всеми конечностями и даже гривой, пока она еще есть, но бабушка с дедушкой окажутся на гостеприимной русской земле часов через шесть, если самолет не задержат. А сад закроется через два. Так что Вы самый близкий родственник, которому я могу доверить плоть от плоти и кровь от крови.

      – Сказал бы я, где таких родственничков видел, – расклад не радовал, но и оставить ребенка в беде из-за безголовости отца совесть не позволяла. – Своих предупредите, где кровинушку забирать. И готовьте магарыч.

      – Уже! Такая красавица Вам даже не снилась! – Лёва был верен себе хотя бы в рациональном использовании финансов. Чем порадовать безопасника, знали все крещендовцы, но при этом искренне недоумевали, зачем Петру Ивановичу коллекционный коньяк в неограниченном количестве, если он его не пьет.

      Горянов с грустью посмотрел на вожделенную турбазу и отправился назад в столицу. Учитывая пробки, он должен был успеть впритык к закрытию детского сада.

      – Полина Валерьевна, вы сегодня с ночевкой? – уборщица с язвительной улыбочкой смотрела на молоденькую воспитательницу.

      – Еще не всех забрали, – вздохнула девушка, следя глазами за темноволосой егозой, осваивавшей очередную горку. Казалось, в девочку вставили ту самую батарейку, которая работает в десять раз дольше. За сегодняшний день малышка едва ли просидела на месте больше 5 минут подряд. Она даже