Курсант. Назад в СССР 4. Рафаэль Дамиров

подарили.

      – Ну тогда конец состязаниям.

      – А, черт с тобой! Вымогатель мелкий. Давай ремень против двух пачек «Космоса».

      Я помнил, что Гришка левша, и был уверен, что в этот раз он точно проиграет. Правая рука Гулливера смотрелась как бревно. А левыми Гришке просто повезло, наверное.

      Раз, два, три! Тумба заскрипела, а в кубрике повисла тишина, что слышно было даже, как на улице листочки опавшие шуршат.

      В этот раз Гришка не положил сразу соперника. Штангист отчаянно сопротивлялся, но его рука неумолимо опускалась на полировку. Бам! И все. Был ремень и нет его.

      Тут весь кубрик взорвался. Гнуса подхватили на руки и стали качать. Десяток рук подкинули его слишком сильно, не рассчитали маленько его вес, и он чуть не ударился о потолок. Потом неистовые зрители приноровились и швыряли чемпиона не выше второго яруса кровати.

      После, когда буря улеглась, я подошел к нему и спросил:

      – Слушай, Гриш, а как у тебя фамилия?

      – Тарасов, а что?

      – Да так, ничего… В одном взводе, а фамилии твоей не знал.

      Я порылся в памяти и кое-что сопоставил.

      Похоже, что это тот самый Тарасов – будущий чемпион мира по армреслингу в девяностые.

      – Ты свой талант развивай, – похлопал я Гнуса по плечу. – Уверен, что скоро вид спорта такой будет у нас. Чемпионаты проводится будут, а не только на щелбаны с сигаретами сшибаться можно.

      – Ага, скажешь тоже. Чемпионаты. Может, еще и городки спортом станут?

      – Может быть…

      С тех пор Гришку Гнусом больше никто не называл. К нему приклеилось новая погремуха – Чемпик. Уменьшительное от «чемпион». Все-таки чемпион-то был мелкокалиберный.

* * *

      На одном из утренних построений нам неожиданно объявили, что школу посетит проверяющий из Москвы по методической части. Некий срез будет делать. Уровень преподавания и, соответственно, усвоения материала оценит. По каким именно предметам – никто не знал. Проверяющий – целый генерал-лейтенант. Шишка важная, но своеобразная. На картах топографических был помешан. Фронтовик. В штабе во время войны служил и сам карты эти рисовал в полевых условиях.

      Начальник курса почему-то решил, что владение топографией он и будет проверять. И срочно поставил задачу: каждый курсант должен понимать, похлеще любой собаки Павлова, тактические свойства местности и их влияние на выполнение оперативно-служебных задач.

      Чтобы не ударить в грязь лицом перед гостем, нам сразу впендюрили в расписание внеочередные ударные дозы занятий по топографии, которые вроде бы должны были начаться только во втором полугодии, и то проходным курсом (пара семинаров и несколько лекций) в рамках тактико-специальной подготовки. Но руководство инициативно решило этот вопрос углубить, расширить и улучшить, не полагаясь на формат стандартной учебной программы. Весь курс почувствовал себя китайскими коммунистами, заповеди которых гласили: «Мы сначала создаем себе трудности, а потом их героически преодолеваем».

      В общем, занятия по топографии проводились теперь каждый день в авральном режиме.

      – Генерал – просто зверь, – твердил нам