Странная Салли Даймонд. Лиз Ньюджент

мальчика. – Ты уронил ее с велосипеда, и она ударилась головой. Она сейчас говорит по телефону со своей матерью.

      – Ох, черт, ну и влетит же мне.

      – Вы разбили мне окно. Бросьте сейчас же камни.

      – Убийца Салли Даймонд! – крикнул худощавый, но камни они бросили.

      Девочка подошла к двери, все еще держа телефон в руках. Она взглянула на меня и передала трубку.

      – Мама спрашивает адрес. – Я не хотела говорить с ее мамой. Я не хотела видеть этих детей на своей территории и не хотела чинить разбитое окно.

      – Ты, – указала я на Мадуку, – объясни ей, где я живу. – Мадука подошел ко мне, и я увидела страх и в его глазах.

      Он взял у меня телефон.

      – Привет, мама, – он понизил голос и отошел вместе с трубкой. Я не смотрела на других мальчиков, но заметила, как они поднимают свои велосипеды и медленно ретируются в сторону ворот. Когда Мадука отдал мне телефон, они уже исчезли.

      Мадука и девочка сидели вместе на диване, пока я собирала осколки и разводила огонь. Они перешептывались, когда я отрезала кусок картона и вставляла его в оконную раму.

      Потом я дала им шоколадных печений. Они взяли по одному, понюхали, Мадука лизнул свое, кивнул девочке, и они оба съели печенья с такой скоростью, что на колени посыпались крошки. Мы посидели в тишине.

      Внезапно Мадука откашлялся и спросил:

      – Вы это сделали?

      Я избегала его взгляда.

      – Сделала что? – Обычно у меня плохо получается угадывать, но тут сразу возникла идея, что он собирается спросить.

      – Убили собственного отца, а потом сожгли его? То есть вы сожгли его заживо?

      – Нет. Я такого не делала. Он уже был мертв в то утро, когда я принесла ему чай, так что я вынесла его вместе с мусором. Мы обычно сжигаем большую часть нашего мусора в печи, так что я решила, что мне так и нужно поступить.

      – Вы абсолютно уверены, что не убивали его?

      – На сто процентов. Я проверила пульс. Ничего. Полицейские подтвердили, что я не убивала его. Я совершила ошибку, когда сожгла его тело. Я не знала, что нельзя этого делать. Если б я убила его, то сидела бы в тюрьме, разве нет?

      – В школе говорят другое.

      – В школах всё время врут. Когда я ходила в школу, все про меня врали. Это было ужасное место.

      Дети переглянулись. Мадука прошептал:

      – Фергюс говорит, от меня пахнет.

      – Чем?

      – Я не знаю… Наверное, от меня пахнет… плохо.

      Я придвинулась к нему, но не слишком близко, и понюхала воздух.

      – Видишь? Они врут. Ничем от тебя не пахнет. Зачем вы общаетесь с такими идиотами, как Фергюс? Это тот, с веснушками?

      – Нет, высокий.

      Девочка улыбнулась.

      – Меня зовут Абеби.

      – Ты не выглядишь как младенец[9].

      Она захихикала и показала, как это пишется. Я тоже улыбнулась ей.

      – Тебе тоже говорят, что от тебя пахнет?

      – Нет, но некоторые девчонки говорят, будто мне нужно чаще умываться, чтобы у меня лицо побелело.

      – Глупые девчонки.

      В

9

На английском имя пишется как «Abebi» – созвучно с «э бэйби» (a baby) – ребенок, младенец.