Встречи. Евгений Парушин

полжизни, а собственно ничего в памяти не осталось. Обычный поток стандартных событий, эмоциональные всплески с подружками на первой и последней встречах, работа, которая была настолько будничной, что вспомнить нечего. Нет, конечно, материала для диссертации по практической психиатрии много, но это не волновало его, не затрагивало никаких внутренних струн, что ли. Те проблемы, которые на него выливали клиенты часами, совершенно не задевали Стаса и не оставляли царапин на его крепкой внутренней защите. Почесав в затылке, Стас неуверенно посмотрел на хозяев и грустно улыбнулся.

      – Понятно, – сказал Сергей Петрович, – Стас ещё слишком молод и не успел даже понять, что с ним произошло в жизни. Давай, Анечка, расскажем мы о себе, что ли, если вам интересно, конечно – и вопросительно посмотрел на Стаса.

      Стас подумал, – странно, а ведь интересно, – хотя за пять лет практики столько наслушался, особенно от немолодых истеричек, приходящих на приём, чтобы за деньги излить все свои обиды на окружающих их людей, бывших мужей и Вселенную в целом. Поэтому, устроившись на стуле поудобнее, Стас взял в руку чашку, пригубил и, улыбнувшись, сказал – очень интересно, честное слово.

      Сергей Петрович откинулся на стуле, посмотрел на Стаса, как бы убеждаясь, что он ещё тут, а потом ушёл взглядом в прошлое и начал рассказ.

      Они оба родились в Москве, с той разницей, что он до революции, а Аня после. Разница в возрасте пять лет, по его мнению, была идеальной. Его родной дом Стас имеет возможность рассматривать в данный момент, а Аня родилась в соседнем переулке. Его родители, дядюшки и тётушки пытались уехать после революции из страны, но, увы, никому не удалось это сделать по причинам, которые не хочется вспоминать, такое уж тогда было время. Осталась в Москве только тётя Сергея, которая решила, что она тут родилась и никуда не поедет, будь что будет. Новые власти отнеслись к ней равнодушно, разрешили занять одну из комнат родного дома после его перестройки. Перестройка заключалась в возведении перегородок и установке новых плохоньких дверей, в результате чего получилось жильё с кучей коммуналок. Сергей, уехавший с родителями, которые в дороге заболели какой-то инфекционной болезнью и очень быстро умерли, был чудом не отправлен в дом для беспризорников. Его подобрали и привезли в Москву добрые люди. Тётя Таня, приютившая Сергея, тихо прожила до самой смерти, которая осталась для страны незамеченной на фоне траура по Отцу всех народов. Тётя выправила ему документы, прописала в своей комнате и заботилась как о родном сыне. Работала она в школе, благо образование, полученное ещё при батюшке царе в дворянской семье, позволяло ей преподавать практически все дисциплины средней школы, кроме физкультуры. Сергей окончил школу с медалью и тут же поступил в медицинский институт. Там он был на хорошем счету, вокруг него был хоровод из девушек, которые ему нравились, но все сразу. На этом месте он запнулся, а Анна Семёновна сурово погрозила ему пальцем,