Последняя из рода Дариан. Книга 1. Наказание. Надежда Олешкевич

тянулись к небу. По натянутым канатам плавали пузатые вагончики, напоминая пчелок-трудяг. Ближе к земле рассыпались скромные домики, представляя собой толстый настил из подручных средств для утепления гнезда.

      Грандиозно по своим масштабам и удручающе, учитывая, сколько тиков уходило на поддержание этого великолепия.

      Я ухмыльнулась. Крепче сжала изогнутую на конце палку, в народе называемую крюкой, и направилась вниз по склону. Сзади послышался гомон голосов из приближающейся повозки. На крыше ее сидели дети, играли в увидь-угадай и весело хохотали. И если эта картина вызывала улыбку, то другая заставила напрячься.

      – Слишком быстро едут, – озвучила я тревожные мысли, глядя на увеличивающийся столб пыли вдали.

      Хотя волнение сейчас лишнее. Возле столицы не станут наглеть и пренебрегать общепринятыми правилами. Сила общая!

      Я отвернулась, бодро зашагала. Со мной поравнялась повозка.

      – Два белого на черном!

      – Глаза на твоем вечно грязном лице, – подала голос женщина с козел, перед этим приветливо кивнув мне.

      – Ну, ма-а-ам!

      – Что «ну, мам»? Кто у нас не любит умываться? – подняла она голову.

      Второй мальчишка захохотал, хлопнул обиженного по плечу. Я заразилась от них улыбкой, но та быстро сползла с лица.

      Крюка задрожала. Заостренный кончик потемнел, предупреждая об искажении.

      – Ускоряйтесь! – крикнула я в сторону повозки, а сама развернулась, готовясь задержать наглых ублюдков, решивших, что им можно все.

      Нельзя их пропустить. Стоит этим гадам проехать мимо, как нас утянет за грань, а здесь ведь дети! Взрослые справились бы, но мальчишкам не хватит сил. Их тела вряд ли научились ее поглощать и наполнять тики.

      Я потянула энергию из земли, перекрыла потоки, чтобы наполнить резерв, задействовала силу и пустила ее в крюку.

      Кончик еще больше потемнел, высох, реагируя на изменения в пространстве. Я подняла глаза на две увеличивающиеся точки, разглядев тикалеты. Паразиты! Вот из-за таких погибают люди. Их не учили использовать только свой резерв?

      Крюка вытянулась, стала толще. Я заняла позицию посреди дороги, опустила руки, дожидаясь приближения. Пыль уже поднялась возле меня, проникла в нос, защекотала. Лишенный энергии воздух задрожал, обещая с минуты на минуту лопнуть мыльным пузырем и выбросить нас за грань.

      – Ближе, – шептала я, разглядывая управляющих тикалетами. – Ближе.

      Мужчины. Молодые. Оба в бордовом.

      – Стоять! – завопила во весь голос, и правый даже послушался.

      На породистом лице второго мелькнула ухмылка. Блондин сделал вид, будто не заметил меня, и немного изменил путь своего полета, минуя пустяковое препятствие в виде худенькой кочевницы. Глупец!

      Я выбросила влево руку с крюкой, ударила по высокородному ездоку, скинув его на землю. Обратила внимание, как еще больше потемнело дерево, оповещая об опасности.

      Проклятье!

      С пальцев блондина сорвались потоки воздуха, превратились в защитную подушку.