Чужой ребенок. Родион Белецкий

дая за прохожими через лобовое стекло.

      – Ты будешь в маске, – ответил Миша, не глядя на нее.

      – И что мне теперь, как уродке, бегать, да?

      Миша повернулся и посмотрел на Иру внимательным образом.

      – Ты – богиня! – сказал он.

      – Если крепко держать будет, сразу отпускай, – сказала Ира. За пять минут до преступления она не верила комплиментам.

      – Нет, я, блин, встану и буду сумку из рук выдергивать!

      – Ты так делал.

      – Не делал я так ни разу, – сказал Миша.

      Он знал, что Ира была права. Совсем недавно, на проспекте Мира он вцепился в поддельную сумку «Гуччи», дернул и потащил на себя хозяйку, квадратную женщину за пятьдесят, которая сражалась за сумку, словно там лежал приказ о ее помиловании.

      Так они и стояли на фоне мечети и тянули сумку в разные стороны, пока Миша не сообразил и не отпустил порядком растянутые дерматиновые ручки.

      – И не надо ко мне близко бежать, – сказал Миша. – Так сразу видно, что мы вместе.

      – Боишься, что меня примут? – спросила Ира.

      – Да кому ты нужна.

      – Подонок, – сказала Ира и притянула Мишу к себе.

      Целовался Миша лучше всех в Москве. А может быть, и в России. Ира была в этом точно уверена. У нее был опыт.

      – Осторожно. Помада, – сказала Ира, и они поцеловались еще раз.

      – И чего? Ты же в маске будешь, – сказал Миша, расстегивая ширинку.

      Ира сделала круглые глаза.

      – Застегни обратно! – приказала она.

      Обычно ее приказов Миша не слушался.

      – Ир, давай, а? – он потянул к ней свои ручищи.

      Прохожие за окнами его не смущали. Ее, впрочем, тоже.

      – Мы на работе, – сказала Ира строго.

      – Мы быстро.

      – Нам за квартиру платить! – она знала его слабые места. Впрочем, ничего оригинального: чувство вины, синдром мужика, «слабо́» и еще две-три болевых точки. И чувство ответственности, кстати. Несмотря на судимость.

      Миша глубоко вздохнул, застегнул молнию на брюках и насупился:

      – Короче, ты мне нужна просто для страховки. На рожон не лезешь. Сбоку всегда. Что бы ни случилось, сам разберусь.

      – Может, я тебе вообще не нужна?

      – Ир, я тебя прошу, не лезь в бутылку. Послушай. Я сумку дергаю – и по Петровке. Просто будь рядом.

      Миша полез в карман за пачкой сигарет. Ира подождала, пока Миша открыл пачку, после нескольких попыток сорвав с нее целлофановую рубашку.

      – Не кури. Тебе бегать, – сказала она.

      Миша сделал гримасу, убрал пачку. Посидели еще.

      – Ладно, выходим, – сказал Миша.

      Пошли против людского потока. Старый «жигуль» остался у них за спиной. На номер Миша жвачкой налепил бумажку от сигарет.

      Шли плечом к плечу, обходя прохожих. Ира вытащила белую медицинскую маску, но надевать ее не торопилась. Миша это заметил.

      – Надевай, – сказал Миша. – Скажи спасибо, что не такая, как зимой мы носили.

      – Ненавижу эти гондоны, – Иру аж передернуло.

      – Балаклавы они назывались.

      – Знаю, – сказала Ира и добавила: – Пожалуйста, дергай лучше у баб.

      – Ага, – Миша нервно зевнул. – Помнишь, как та тетка? За собой ее тащил километр!

      – Я помню, как тебе мужик зуб выбил, – сказала Ира.

      – Ладно, проехали.

      Миша остановился. Остановилась вслед за ним и Ира.

      – Вон та, – Миша кивнул.

      – Где?

      Пришлось показать рукой:

      – Вон.

      Далеко впереди стояла женщина в джинсах, с сумкой в руке. Держала сумку за ручки. Прямо на их глазах женщина поменяла позу.

      – Теперь двумя руками держит, – сказала Ира.

      – Не слепой, вижу, – сказал Миша. – Сейчас отпустит.

      – Кого отпустит?

      – Руку вторую отпустит, – говоря, Миша разминал ноги. Бывший спортсмен без разминки не бегал.

      И действительно, женщина поменяла руку. Она разглядывала витрину, в которой выставлена была пара туфель из кожи мамонтенка Димы.

      – Всё, – сказал Миша. Это был сигнал.

      – С богом, – сказала атеистка Ира и натянула маску. – Я рядом.

      – Не лезь, главное!

      И Миша побежал. Уверенно, красиво, быстро, хоть сейчас в сборную. На бегу склонил корпус вправо и резким движением вырвал сумку у женщины в джинсах. Та взмахнула крашеной челкой, и раздался мощный, тренированный вой:

      – А-а-а! Украли!!! А-а-а! Держи! Украл! Сумку украл!!

      Теткин крик перекрыл все уличные шумы. Люди стали поворачивать головы, но Миша