Тысяча порезов. Сергей Бакшеев

началом военных действий отношение руководства Следственного комитета изменилось. Вышестоящий генерал Мотыгин прямо указал Юрию Григорьевичу, что контакты с братом нужно прекратить! ГУР, где служит Виталий Харченко, ведет активную подрывную деятельность против России. Вражеская разведка используют самые изощренные методы, в том числе родственные связи. Поэтому, если брат обратится с просьбой, надлежит немедленно об этом доложить.

      Юрий Григорьевич с докладами не спешил. На прямые вопросы генерала отвечал, что не общается с братом. Мотыгин кивал, но смотрел косо.

      А недавно вызвал к себе и спросил, как о деле решенном:

      – Ты думал о приемнике? Кого рекомендуешь на свое место?

      – На мое? – растерялся полковник.

      Генерал пошелестел страницами личного дела Харченко и посмотрел, как педагог на бестолкового ученика.

      – Ты пойми, Юра, с выслугой у тебя полный порядок, награды имеются. Самое время оформить пенсию. А то с твоими родственными связями мало ли что да как.

      – Я подумаю. О приемнике, – выдавил Харченко.

      Об этом Юрий Григорьевич и собирался поговорить с Петелиной. Уж если кому и доверить дело всей жизни, то только ей. Карьеристов в отделе хватает, а толковых следователей еще поискать. Петелина хоть и женщина, но ее знают, уважают и побаиваются. Петля одним словом. Правда, она еще майор, но очередное звание заслужила. Можно готовить приказ. Пока назначение Петелиной согласуют, он научит ее дипломатии в высоких кабинетах.

      Жаль, что сегодня поговорить им не удалось. Поделишься проблемами – и вроде как легче на душе. А так приходится таскать всё в себе.

      Юрий Григорьевич, озабоченный нерадостными перспективами, пришел домой поздно. Домашние уже поужинали. Жена Люба отвлеклась от сериала и поднялась с дивана, готовая идти на кухню.

      Но ее отстранила Ганна Миколаевна:

      – Котлетки по-киевски, я готовила. А ты почивай, Люба, мне с сынком погутарить потребно.

      Мать быстро собрала на стол и прикрыла дверь на кухню. Дождалась, когда сын утолит голод, и даже предложила рюмку водки. Харченко выпил. Мать подлила еще, села рядом и перешла к делу.

      – Мне Виталик звонил.

      – А я его заблокировал.

      – Вин знае и не буде тебе звонити.

      – Всё-то он знает.

      – Все да не все. – Мать придвинула стул ближе к сыну. – Помоги брату. Ему информация потребна.

      Подобный разговор уже был. Юрий Григорьевич махнул залпом водку и выдохнул:

      – Обойдется!

      Мать скривила лицо:

      – Юрко, мало ли що як повернется. Зараз Россия велика, а станет малая або никакая. Украйна будет по над ней.

      – Не будет.

      – Як не буде? За нашей краиной Америка, Запад! Що попросимо, все дають. А Россию со всих бокив обложили. Скоро ракеты, танки закинчаться, воевати буде нечем. Ось тогда наши хлопцы…

      – Хватит! Я просил, чтобы на эту тему в моем доме…

      – Да ты не боись, сынку. Общение через меня,