Лихолетье. Сергей Мухин

к столу и, положив руку на стоящий на столе рядом с пергаментом ларец, произнес:

      – Король Бэла много доволен услышанным от тебя. И я думаю, ты понял, что он разделяет тревогу церкви от такой зловещей опасности, которая может стать угрозой истинной вере Христовой… Пусть даже она еще так далека… В Риме вновь обеспокоены делами, творящимися на востоке. С твоих слов брат Герхард в Ватикане записал все, что ты узнал и достиг в иных землях. Ты говорил о неведомых воинственных людях покоривших многие народы к востоку от великой реки Эдэль, которые настоль дики и жестоки, что живут только войной и разорением других. Их нельзя оставлять без присмотра. Его святейшество папа Григорий Девятый желает направить еще одну миссию в далекую Русию.

      Перуджи вскинул голову. Проговорил сурово:

      – Я выбрал тебя, брат Юлиан… И со мной согласны в Риме. Готов ли ты вновь отправиться в Русию, чтобы суметь предупредить великую опасность, грозящую нам с востока… – тут он сделал жест рукой и добавил изменившимся голосом: – Не забывая, конечно, о слове Божием, обращенном к заблудшим душам.

      – Я готов, монсеньор.

      Рука первосвященника достала из такого же темного, как стол, ларца тугой кожаный кошель.

      – Это серебро пригодится в дороге, брат Юлиан.

      Следующим движением епископ выложил другой кошель. Ничуть не тощее.

      – А это золото благочестиво даровал нам король Бэла, как и раньше не оставляющий богоугодные дела своей милостью.

      Когда набитые монетами кожаные мешочки скрылись в одеяниях Юлиана, епископ еще раз взялся за колокольчик. Исчезнувший исполнять его волю, монах появился в сопровождении двух добротно одетых мирян.

      – Это верные подданные венгерского короля и смиренные слуги Господни: Аржа и Кантор. С ними ты отправишься в путь и всегда можешь на них положиться. Все, что должна узнать святая церковь, должен знать и король.

      Миряне стояли, склонив головы, но Юлиан успел хорошо разглядеть их лица.

      Епископ продолжал:

      – Спутника ты выберешь себе сам. Есть ли у тебя кто на примете?

      – Я давно не был под сенью своей обители, монсеньор, но в монастыре есть новый брат – Афанасий. Он молод, и Всевышний наделил его разумом. Он легко внимает иные языки. Я хочу взять его с собой.

      – Он отправится с тобой.

      Не удовлетворившись сказанным, Перуджи передал в руки Юлиану два свитка из того же ларца и закончил словами:

      – Это послание королю Лаудамерии[15] от его святейшества папы и охранная грамота для тебя и твоего спутника. Время торопит нас. Вы должны отправиться через день. На рассвете.

      Посланники

      Юлиан уныло смотрел по сторонам. Хотелось слезть с лошади и пойти ногами. Да где там! Разве угонишься за обозом, хоть и идет еле-еле. На глаза ему попался Афанасий, которого ничто не томило в дороге. С нескрываемым интересом слушал он чужую речь, вглядывался в лица людей. Его интересовало все.

      «Пройдет немного времени, и от этого интереса не останется и следа. Придет тоска и усталость. Останется только чувство долга перед Всевышним

15

Лаудамерия – Владимирское княжество.