Полуночное солнце. Рэмси Кэмпбелл

навстречу Эллен.

      – Миссис Стерлинг, – произнес он голосом густым, словно сироп. – Прошу прощения, что заставили вас ждать. Я Гордон Фьюдж, а это Сидни Пикок.

      Значит, теперь он стал Сидни, подумала Эллен, напрягшись, когда Пикок отложил бумаги, которые просматривал, и протянул ей руку. Его широкая физиономия казалась изнуренной, загар приобрел багровый оттенок из-за лопнувших вен. Когда она на секунду крепко сжала его руку, он поднял на нее глаза, словно смущенный такой грубостью, а потом его взгляд скользнул на ее грудь.

      – Рад познакомиться, – произнес он.

      Усаживаясь на предложенное место, она была уверена, что он притворяется, будто не узнал ее. А он наблюдал, как она садится, словно это было испытание, входящее в собеседование.

      – Итак, миссис Стерлинг сумеет прорекламировать себя нам?

      Эллен пристально смотрела на него, пока он не отвел взгляд, уставившись в бумаги, лежавшие перед ним. Она наслаждалась его явным замешательством, когда он произнес:

      – Не бойтесь повторить то, что сказано в вашем резюме. Я не успел его прочесть. Я просто временно заменяю Макса Раттера.

      Неожиданно и остро она невольно почувствовала себя оскорбленной. Да как он посмел ее забыть после той обиды, которую нанес? Он заслужил то потрясение, какое ждет его, когда он узнает работу из ее портфолио.

      – С чего вы хотите, чтобы я начала? – спросила она таким сладким голоском, что едва не ощутила на языке вкус.

      – Обрисуйте нам накопленный вами опыт.

      Они оба выжидательно уставились на ее папку. Ей хотелось швырнуть ее на стол, откинуться на спинку стула и наблюдать за физиономией Сида Пикока, но тут Фьюдж произнес:

      – Как вы втянулись в эту игру?

      – В рекламный бизнес? В художественном колледже нам вечно твердили, что именно к этому следует стремиться. Кроме того, за рекламу платят достойные деньги, которые оказались не лишними, когда я вышла замуж.

      – Вот это я и хотел услышать.

      Эллен мысленно неспешно досчитала до трех.

      – А что хотели бы услышать вы, мистер Пикок?

      – Дизайнер, который даже не пытается впечатлить нас, называя себя художником?

      – Ну, к искусству я приобщаюсь, когда работаю над очередной книгой.

      – Миссис Стерлинг иллюстрирует книги своего мужа, – пояснил Фьюдж.

      – Я о нем слышал?

      – Зависит от того, в каких компаниях он вращался, – сказала Эллен.

      – Он пишет книги для детей, Сидни.

      – В таком случае, это не ко мне. Детишек хотела моя жена, она их получила, и все, что связано с этими цветами жизни, – ее забота. Если вы, миссис Стерлинг, со своим супругом и повелителем дарите миру книги вместо детей, полагаю, это блестящая идея.

      – Мы дарим и то, и другое.

      – Что ж, посмотрим, что вы готовы предложить нам, – сказал Пикок.

      Эллен протянула ему портфолио. Она вовсе не чувствовала себя такой отстраненной, как ожидала: ей было неприятно сознавать, что сердце тяжело