Про котиков. Павел Акимович Крапчитов

упо. Кот игнорирует меня, я игнорирую кота. Получается, что мы живем с ним в разных непересекающихся вселенных, и уже только поэтому я не могу знать, где ее кот.

      Или это попытка начать скандал? Чтобы я, неудачник и терпила, запомнил это расставание до конца своей жизни.

      А может быть, это робкая попытка наладить отношения? Ну, не может ее гордость позволить прямо сказать: „Давай все исправим. Пусть все будет, как прежде“. Если это так, то, тогда понятно почему эти вопросы участились по мере приближения „Грузовичкофф“. Времени остается все меньше и меньше. Блин, ну, конечно! Вот, я – кретин! Она была права, когда говорила, что я все неправильно понимаю, что до меня все слишком долго доходит. Сколько раз она меня уже спрашивала про своего кота!? Ведь, это все были ее попытки пойти на сближение, а я только отмалчивался. Я же мужчина, в конце концов! Я должен быть решительным и не бояться протянуть руку на этот замаскированный призыв».

      Он встал, подошел к молодой женщине и попытался ее обнять.

      – Что ты делаешь! – возмутилась молодая женщина, уклоняясь от его рук. – Ты всегда меня не понимал. Я просто спросила, где – мой – кот?

      ***

      А ведь когда-то кота не было!

      – Ты не видел моего кота? – спросила она.

      Он сидел за компьютером, на экране которого, повинуясь его мыслям, выстраивались длинные строки кодов. Услышав про кота, он посмотрел на вошедшую в комнату молодую женщину.

      «Кота не видел, но зато вижу очень симпатичную молодую женщину. Как это у нее получается? Минуту назад она шуровала ножами и поварешками на кухне, и к ней было страшно подойти. Но минута прошла, и я вижу совсем другую женщину. Те же черты лица, те же формы. Но улыбка на ее лице все меняет. Эта улыбка заставляет меня душою и телом тянуться к ней. Ох, ты! Это же беззастенчивая манипуляция слабым мужским полом! Ну и хрен с ним! Пусть манипулирует!»

      Он оставил в покое свои строчки кодов, подошел к молодой женщине и обнял ее.

      – Ммм, мой котик нашелся, – обвивая его шею руками, сказала она.

      И он, и она знали, что других котиков в их доме не было.

      Конец

      ***

      Из жизни возвращяющихся

      – Что за фигура? —спросил я.

      – Колодец, – ответил ВиктОр.

      – Играл?

      – Наблюдал. Место здесь козырное. Солнце не печет и ментов нет. Еще в школе здесь часто бухали.

      Где-то за спиной шумел Кутузовский, а внизу, под горкой располагалась городошная площадка. Один щупленький старичок примерился здоровенной битой по фигуре, стоящей на краю площадки, размахнулся и … опустил биту. Потом развернулся к таким же тщедушным старичкам, наблюдавшим за его действиями, и что-то сказал. Все рассмеялись.

      – Что за доходяги? – спросил я.

      – Доходяги! – хмыкнул ВиктОр. – Бывшие партийные боссы на пенсии. Все из ближайших домов. Площадка только для них.

      Я по-другому взглянул на кучкующихся внизу старичков.

      – Блин, Андрюха, – взорвался ВиктОр. – Мы пить будем?

      – Подожди, – остановил я его экспрессию.

      Старичок снова взялся за биту и нацелился на свой «колодец».

      ***

      (около часа назад)

      – Друганы, – проорал ВиктОр. – Кто идет с вокзала нажраться?

      – Все! – взревело десяток глоток.

      Наши офицеры только-только прошли по вагонам, проверяя не нарушают ли безобразия их подопечные, так что опасаться было нечего. За окном уже пошли дальние районы Москвы. Двадцать минут – и наши военные сборы наконец закончатся.

      – Возьмем беленькой, – сказал подсевший ко мне Сокол. – На улице жара. Портвейн пить не хочется.

      – Я бы сухонького тяпнул, – сказал Колька.

      – Чего? – возмутился Сокол.

      – Для начала, – пошел на попятную Колька. – А ты Айрат что будешь?

      – Нам, татарам, все равно, – придуряясь, ответил с верхней полки Айрат.

      И я, и Сокол, и Колька, и Айрат учились в институте в одной группе, а на сборах попали в одно отделение, которым командовал другой наш одногруппник ВиктОр.

      Такие были планы, но жизни рассудила по-другому.

      На вокзале Сокола встретил его отец, полковник авиации, хорошо знавший о пагубном пристрастии сына. Айрата увел дядя, работавший в подмосковных Химках на ракетном заводе. Кольку встретила Лена. Очень симпатичная девушка с уже заметно округлившимся животом.

      ***

      Остались мы вдвоем. Я и ВиктОр. Пить совершенно не хотелось. Не так я представлял себе возвращение после месячных военных сборов. А, с другой стороны, если я сейчас уйду и доберусь до своей общаги, то все равно напьюсь. Уж там-то, точно – дым коромыслом.

      Я посмотрел на старичка, размахивающего битой, и в голову пришла идея. Выбьет он этот свой «колодец», останусь пить с ВиктОром. Только чтобы одной битой. Чтобы сразу все деревяшки снесло. Чтобы ни одной