Глаза надежды. Алексей Комлев

лучше, по-добру по-здоровому, отсюда, серая! – предупредили из птичника, – А нам нечего здесь смуты вносить.

      – Ладно, ладно! – завопила серая ворона. – Да вы все тут, помойщики, дальше своего контейнера и света белого не видели. А я независимая, где хочу, там и летаю, где хочу, там и пропитание себе сама беру.

      – Ворюга ты, – раздалось из толпы. – Знаем, где ты себе пропитание берёшь. Из-за тебя сколько наших уж пострадало безвинно.

      – Да каркала я на всех вас, попрошайки помойные!

      – Это кто здесь попрошайки?! – возмутились и встрепенулись воробьи.

      – Да и вы тоже! Целыми днями только и сидят у колодца, только и ждут, когда им дармовой хлеб накрошат.

      – А ну, тварь серая, сейчас пощипаю! – смело скакнул вперёд отчаянный воробей.

      – Уж ты ли?! – засмеялась серая ворона.

      – Мы ли! – ответили ей хором, и ещё пятеро дружно отделились из толпы.

      – А! Толпою на одну?

      – Убирайся, откуда прилетела. – Неожиданно молвил старый ворон, отличающийся необыкновенной мудростью. – Не может здоровое тело принять яд безвредно для себя. Так и ты, позорище нашего птичника. Но знай, что рано или поздно пострадаешь за свои дела.

      – Кар, на вас! Кар, Кар!!! – И серая ворона полетела прочь.

      – Неужь-то избавились, – с облегчением вздохнул кто-то из сизарей.

      – Ну и тварь, – покачал головой кто-то, – как таких земля-то носит?

      – Ладно, шут с нею, давайте лучше Варкушу послушаем, – прочирикал бросавший вызов вороне воробей.

      Все в птичнике знали, что Сизарик мечтал стать почтовиком. До 1917 года все его предки были почтовиками. Но, как известно, почтовики имели белый окрас. После 1917 года у новой власти отпал интерес к почтовым голубям, а кто-то первый из них отправился на лёгкий заработок. Иными словами, бросил почтовое дело, а поселился поближе к дармовому хлебу, то есть к зернохранилищу. Разгневался Господь и наказал род сей. Отныне небыло уже никого в нём белого цвета, а все стали сизыми.

      И тут вдруг Сизарик уродился с белой головой, да ещё с двумя белыми пятнышками на крыльях. Мудрый ворон как-то объяснил ему: «Не иначе, Господь смиловался над тобой». И с тех пор Сизарик мечтал восстановить в своём роду почтовую службу, но не знал только, как это сделать, ведь корни профессии были утрачены. Тогда-то он и решил научиться всему самостоятельно. Ему никто не поверил. И вот, первое известие от него.

      – Гляди-ка, а наш почтальон весточку прислал! – гаркнул кто-то из толпы с довольной улыбкой. – Давай, Варкуша, говори!

      В сообщении имелась всего одна просьба: «Помогите найти мопсов». И птичник задумался…

* * *

      Время, как водится, лечит. Но одни болезни, вроде простуды, лечатся за день, за два; какие-то неделю. А бывают болезни и посерьёзнее, на лечение которых уходят месяцы. Впрочем, таковые, наверное, уже и болезнью-то не считаются, а человек попросту привыкает к своему новому состоянию. И всё же это болезни телесные. А сколько может пройти